Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Может быть, только мне так почему-то не кажется. После того как инспектор задавал мне в тот день вопросы, я задумалась. Почему кому-то нужно было, чтобы я пришла в тот дом и нашла убитого? Или этот человек должен был встретиться со мной? Может, это был мой отец… Может, он хотел о чем-то попросить меня, но пришел кто-то другой и убил его? Или кто-то с самого начала хотел, чтобы все выглядело так, будто я его убила? В общем, я совсем запуталась и испугалась! Как-то так получилось, что все показывало на меня… Меня туда вызвали… я нашла убитого… и мое имя на моих же часах, которые непонятно как там оказались! Я запаниковала и сделала, как вы сказали, невероятную глупость.

— Шила, вы прочли и перепечатали на своей машинке слишком много триллеров, — заметил я, стараясь ее успокоить. — Да, а что с Эдной? Что она вбила себе в голову? Зачем пошла к вам домой, хотя каждый день видела вас в конторе?

— Понятия не имею! Не думала же она, что я замешана в убийстве?! Просто не могла…

— Может быть, она что-то услышала и не так поняла?

— Да ничего такого не было! Говорю же вам, ничего!

Однако я не мог избавиться от мысли, что Шила о чем-то недоговаривает… Даже сейчас.

— Возможно, у вас есть враги? Отвергнутые поклонники, ревнивые девушки или кто-то слишком уж нервный и мнительный, кто затаил на вас обиду?

Я сам чувствовал, как неубедительны мои слова, и заранее знал ответ.

— Конечно нет! — воскликнула Шила.

Вот и все, что я от нее услышал! А рассказанная ею фантастическая история с часами, признаться, показалась мне не слишком убедительной. А что означает время четыре тринадцать? Почему эти же цифры написаны на открытке вместе со словом «Помни!»? Возможно ли, чтобы это совсем ничего не говорило той, кому предназначалась открытка?

Я вздохнул, заплатил по счету и поднялся из-за столика.

— Не волнуйтесь, — сказал я. (Поистине, самые пустые и глупые слова в английском, впрочем, как и в других языках!) — Спецслужбы в лице Колина Лэма приведены в действие. Все образуется. Мы поженимся и заживем счастливо на мою более чем скромную зарплату. Между прочим, — продолжал я, не в силах остановиться, хотя прекрасно понимал, что лучше бы мне на этой романтической ноте и закончить. Но… мое неумное любопытство заставило меня допытываться дальше. — Что вы сделали с часами? Спрятали их в ящик с чулками?

Чуть помешкав, она ответила:

— Я спрятала их в мусорном баке соседнего дома.

На меня это произвело впечатление. Просто и надежно. Остроумный выход! Нет! Пожалуй, я все-таки недооценил Шилу.

Глава 24 (Рассказ Колина Лэма)

Когда Шила ушла, я вернулся к себе в номер, уложил вещи и оставил свою сумку у портье. В «Кларендоне» очень строго следили за тем, чтобы, отказавшись от номера, вы освободили его до двенадцати.

Пристроив вещи, я отправился по своим делам. Около полицейского участка я замедлил шаги, не зная, как поступить… но все-таки решил зайти. Мне сказали, что инспектор у себя, и я прошел к нему в кабинет. Дик сидел за столом и с угрюмым видом читал какое-то письмо.

— Дик, — сказал я, — сегодня вечером я уезжаю в Лондон.

Он пытливо на меня посмотрел.

— Хочешь совет?

— Не хочу, — тут же ответил я.

Дик не обратил на мою реплику никакого внимания. Впрочем, это, кажется, в порядке вещей: давать советы тому, кто меньше всего в них нуждается.

— На твоем месте, — назидательно произнес Дик, — я бы уехал… и держался отсюда подальше. Для твоего же блага.

— Позволь уж мне самому решать, что для меня благо, а что нет.

— Рад бы, да не уверен, что ты сумеешь.

— Дик, я хочу кое-что тебе сообщить. Я ухожу со службы. Как только покончу с этим заданием. Во всяком случае… я надеюсь на это.

— Почему?

— Понимаешь, я уподобился старомодному викторианскому священнику. Меня одолевают сомнения.

— Не стоит горячиться.

Я не очень понимал, что он хочет этим сказать, но на всякий случай не стал уточнять и, чтобы сменить тему, спросил, чем он так расстроен.

— Почитай! — Дик передал мне письмо, которое так внимательно изучал перед моим приходом.

Дорогой сэр,

я только что вспомнила. Вы спрашивали, не было ли у моего мужа каких-либо отличительных примет. Я ответила отрицательно, однако это не совсем так. На самом деле у него был шрам за левым ухом. Однажды, когда он брился, на него, играя, неожиданно бросилась собака. Он, естественно порезался. Пришлось даже наложить швы. Шрамик такой маленький, что я просто о нем забыла.

Искренне Ваша Мерлина Райвел.

— Почерк у нее довольно твердый, — заметил я, — хотя, должен признаться, фиолетовые чернила у меня всегда вызывали неприязнь. У этого убитого и правда есть шрам?

— Да, и как раз там, где она сказала.