Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Говорит, что абсолютно ничего не знает. Думаю, это правда. Нам удалось выяснить, откуда эти часы. Портобелло Маркет[88]. Оттуда и позолоченные часы, и часы дрезденского фарфора. Только нам это ничего не дает. Ты же знаешь, что там делается по субботам. Хозяин лавки утверждает, будто их купила американская леди, но я в этом сомневаюсь. По-моему, он так сказал потому, что Портобелло Маркет полон американских туристов. Его жена говорит, будто часы купил мужчина. Как он выглядел, конечно не помнит. Серебряные часы, как выяснилось, куплены в Борнмуте[89] у серебряных дел мастера. Их купила высокая леди в подарок своей маленькой дочери. Единственное, что помнит мастер, — на леди была зеленая шляпка.

— А четвертые часы? Те, что исчезли?

— Без комментариев!

Я знал, что он имел в виду.

Глава 23 (Рассказ Колина Лэма)

Гостиница, где я остановился, небольшая и довольно убогая, находилась около станции. Здесь подавали вполне сносное жаркое, и это, пожалуй, было единственным достоинством этого заведения. Если, конечно, не считать главного — гостиница была дешевая.

Наутро в десять часов я позвонил в бюро «Кавэндиш» и попросил прислать машинистку-стенографистку, чтобы написать несколько писем и перепечатать деловые соглашения. Я сказал, что мое имя Дуглас Уэзерби и что я остановился в отеле «Кларендон» (захудалые гостиницы почему-то всегда носят громкие названия)[90]. И еще спросил, нельзя ли прислать Шилу Уэбб, которую мне рекомендовал знакомый.

Мне повезло: Шила была свободна и могла приехать прямо сейчас. Но меня предупредили, что на двенадцать часов у нее уже есть другой вызов. Я пообещал управиться до указанного срока, тем более что у меня самого назначена деловая встреча.

Я ждал возле вращающейся двери «Кларендона» и, увидев Шилу, шагнул ей навстречу.

— Мистер Дуглас Уэзерби к вашим услугам, — поклонился я.

— Так это вы звонили?

— Да.

— Вы не должны были этого делать! — возмутилась Шила.

— Почему? Я готов оплатить бюро «Кавэндиш» указанные в заявке работы, а до остального им нет никакого дела. Мы проведем ваше дорогостоящее время в кафе «Лютик» (это через дорогу) вместо того, чтобы диктовать нудные письма, которые начинаются словами: «Третий образец вашего переводного векселя находится в распоряжении…» и так далее и тому подобное. Давайте выпьем по чашке скверного кофе в спокойной обстановке.

Владельцы кафе «Лютик» считали, похоже, что название накладывает на них определенные обязательства. Стены, пластиковые покрытия столиков и табуреток, чашки, блюдца — абсолютно все резало глаз ядовитым канареечным цветом.

Я заказал кофе и ячменные лепешки. Кроме нас в кафе не было ни души.

Когда официантка приняла заказ и ушла, мы с Шилой посмотрели через стол друг на друга.

— У вас все в порядке? — спросил я.

— Что вы имеете в виду?

Под глазами Шилы были такие темные круги, что глаза казались не синими, а фиолетовыми.

— У вас какие-то неприятности?

— Да… нет… не знаю… Я думала, вы уехали.

— Уезжал. Но вернулся.

— Почему?

— Вы знаете почему.

Она опустила глаза и молчала почти целую минуту, которая показалась мне вечностью.

— Я его боюсь, — сказала наконец Шила.

— Кого?

— Вашего друга… инспектора. Он думает… он думает, что это я убила того человека… и Эдну тоже.

— Да нет же! Просто у него такая манера! — мне хотелось ее успокоить. — И такой вид, будто он всех подозревает.

— Нет, Колин! Это совсем не так. Не нужно меня успокаивать. Он с самого начала решил, что я… как-то причастна…

— Но, дорогая моя, против вас нет никаких улик! И только потому, что вы оказались там… потому, что кто-то умышленно поставил вас в такое положение…

— Он думает, — перебила Шила, — что я сама туда пришла. Что я все подстроила, а Эдне каким-то образом стало об этом известно. Он также считает, что она узнала мой голос, когда я будто бы выдавала себя по телефону за мисс Пэбмарш.

— А это был ваш голос?

— Нет! Конечно нет! Я не звонила.

— Послушайте, Шила! Что бы вы ни говорили другим, мне вы можете сказать правду.

— Значит, вы мне не верите!

— Я вам верю, но вы могли позвонить в тот день по какой-нибудь другой причине. Кто-то мог попросить вас… Может, сказал, что это шутка, а потом вы испугались и, начав обманывать, не могли уже остановиться. Ведь все было именно так, правда?

— Нет, нет и нет! Сколько раз можно вам повторять?!

— Ну хорошо, Шила. И все-таки вы что-то скрываете, и это меня сильно огорчает. Хардкасл имеет что-то против вас, но не говорит мне, что именно…

— А почему, — опять перебила она, — он должен вам все рассказывать?

— У него нет причин что-то скрывать от меня. Мы с ним, можно сказать, коллеги.

В этот момент официантка принесла заказ. Кофе был бледен, как самый модный оттенок меха норки.

— Я не знала, что вы полицейский, — сказала Шила, медленно помешивая ложечкой кофе.