Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— О-о, — протянула Тапенс., тут же успокоившись. — Вероятно, он заломил больше, чем ты думал?

— Естественно. Как всегда.

— И почему только в свое время мы не подались в водопроводчики? — вздохнула Тапенс. — Работали бы себе на пару и гребли деньги лопатой.

— Поздно же ты спохватилась.

— Значит, это счет от водопроводчика?

— Нет, это обращение.

— Малолетние преступники… всемирная интеграция?

— Нет, всего лишь собираются открыть еще один дом престарелых.

— Ну что ж, дело хорошее, — одобрила Тапенс, — только я не понимаю, почему тебя это тревожит.

— Просто кое-что вспомнилось…

— И что именно?

— Да ничего особенного. Просто это обращение навело меня на кое-какие мысли, — ответил мистер Бересфорд.

— Это на какие же? — не отставала Тапенс. — Все равно ведь расскажешь.

— Ну, понимаешь, я вдруг подумал… Подумал про тетю Аду.

— О-о, ясно, — мгновенно поняла Тапенс и мягко, как бы размышляя, добавила: — тетя Ада.

Их взгляды встретились. Увы! Почти в каждой семье есть своя «тетушка». Имена могут быть разные — тетя Амелия, тетя Сузи, тетя Кейти, тетя Джоан. Это могут быть бабушки, состарившиеся кузины и даже близкие друзья родителей. Собственно, совершенно не важно, кто они; главное — они существуют, и эту проблему нужно как-то решать. Навести разного рода справки с помощью врачей и знакомых, которые уже справились с этой нелегкой задачей, отправив своих тетушек «тихо и мирно доживать свой век» в какие-нибудь «Лавры», «Бексхиллы» или «Счастливые луга Скарборо», после чего похлопотать и пристроить туда свою.

Давно уже прошли времена, когда тетя Элизабет, тетя Ада и прочие «тихо и мирно доживали свой век» в собственном доме, где за ними заботливо ухаживали, вкусно кормили три раза на дню и укладывали спать преданные до назойливости старые слуги, бедные племянницы или незамужние полоумные кузины. Теперь все по-другому.

Удивительно, но «тети Ады» ухитряются доставлять своим родственникам куда больше хлопот, нежели самые отъявленные сорванцы. Детей всегда можно отправить с глаз долой в приличную школу, сбагрить на каникулы родственникам, упечь в летний лагерь или, на худой конец, услать на пикник. Что бы с ними ни делали, детям это обычно даже нравится. А вот с «тетями Адами» так просто не сладишь. Внучатая тетушка, а точнее, двоюродная бабушка Тапенс Бересфорд была отъявленной скандалисткой. Угодить ей казалось решительно невозможным. Едва обустроившись в очередном приличном заведении и написав племяннице пару восторженных писем об окружающем ее комфорте и чутком отношении персонала, тетушка вдруг ни с того ни с сего в ярости покидала столь полюбившееся ей заведение, о чем племянница узнавала постфактум из краткого сообщения:

Чудовищное место! Ни минуты не могла больше там оставаться.

Опробовав за год одиннадцать подобных заведений, тетушка Примроуз неожиданно известила племянницу, что повстречала ужасно милого молодого человека.

Удивительно ласковый мальчик. Он лишился матери еще ребенком и крайне нуждается в любви и заботе. В общем, я сняла квартиру, где мы и будем с ним жить. Все устроилось к нашему обоюдному удовольствию. Мы родственные души. Можешь больше обо мне не тревожиться, дорогая Пруденс. Мое будущее устроено. Завтра я загляну к адвокату и позабочусь о будущем Мервина — на случай, если отойду в мир иной раньше его, как оно, скорее всего, и случится, хотя в данный момент, можете мне поверить, я чувствую себя превосходно.

Тапенс не медля ни минуты помчалась на север, в Абердин[121], и все же опоздала. Когда она приехала, пленительный Мервин, которого полиция давно разыскивала по обвинению в мошенничестве, уже сидел под замком. Тетушка Примроуз была в ярости и называла это гнусной клеветой и преследованием невинного дитяти, однако, побывав на судебном разбирательстве, где рассматривалось сразу 25 пунктов обвинения, была вынуждена изменить мнение о своем протеже.

— Пожалуй, мне следует съездить проведать тетю Аду, Тапенс, — сказал Томми. — Давненько я к ней не заглядывал.

— Пожалуй, да, — без особого воодушевления ответила Тапенс. — Когда ты был у нее последний раз?

Томми задумался.

— Да, наверное, с год назад, — сказал он.

— Не может быть, — возразила Тапенс. — Мне кажется, больше.

— О Боже, — сказал Томми, — как летит время! Просто не верится. Знаешь, Тапенс, а ведь ты, пожалуй, права. — Он принялся подсчитывать. — Да… Совсем забыли старушку. Как-то даже неловко.

— Да брось ты, — отмахнулась Тапенс. — Мы же постоянно шлем ей посылки.