Чавивафа

— Узнай, чем все кончится, — Кундушаук смотрел как уносили из цеха на носилках инженера с накрытым простыней лицом, — и авиадвигатель готовь. Через месяц надо уже испытать. Только просчитай все, чтоб универ не разнести в щепки.

Скрипя кожаными ботинками Кундушаук пошел коридорами родного Физико-Технического Университета к выходу. Когда-то, молодым и талантливым, наследником знатной купеческой династии, он закончил его с отличием. Потом, пятнадцать лет отработав на фабриках своего отца, он много лет был тут директором. Обновил корпуса, построил лаборатории, организовал конструкторский блок, собрав здесь лучших инженеров изобретателей и испытателей. Шел через корпус физфака, чувствовал жгучее желание понастольгировать, заглянуть в класс, посмотреть на студентов, послушать семинар… Переборол, нет времени, — старый Кундушаук уже десять лет, как Президент ПромСтали — одной из крупнейших корпораций Гувуманги, и теперь слишком занят. Вышел из здания, встречая учтивые поклоны, прошел через площадь со статуями видных физиков и математиков, к мощным ступеням и колоннам здания генофиса своей компании.

Основные заводы ПромСтали дымили в промзоне Файдазавада, там же в городе был и банк и прочие конторы, работавшие с клиентами, но старик решил свой главный офис разместить тут, в Тезимлиме, в пригороде, лежавшем в тридцати километрах к северу от столицы. Тут чистый воздух, лес и горы. Тут любимый Физтех с его молодой энергией и атмосферой научных дерзаний. Правда, тут же и его железные рудники, где под присмотром полка драгун трудились сорок тысяч каторжников…

Здесь, глядя в окно своего кабинета, Кундушаук особенно больно чувствовал всему цену, как будто смотрел на монету одновременно с двух сторон. Как будущее не может оторваться от прошлого, как высокий светлый дух тоскует и болит в оковах дикой, темной и неразумной плоти. Как всякое яростное устремление вверх гасится гирей тысячелетнего опыта падений, как трудно даже приподняться на колени не то чтобы встать, когда за тобой неотступная и необоримая гравитация тьмы и неверия в человека.

В стенах Физтеха зрели проекты автомобилей, сельхозтехники, строительные технологии, новые виды стали и материалов, и даже по заказу ПромСтали первый проект аэроплана. На заводах уже готовы конвейеры и квалифицированные рабочие, которые эти проекты воплотят в стали и в камне. Все это уже через пятнадцать лет изменит мир Гувуманги до неузнаваемости. Это будут удобные и светлые города, где человек будет счастлив и свободен. Но как даже самый светлый храм стоит на тяжелом темном фундаменте в грязном котловане, как даже самое белое облако отбрасывает на земле черные тени, так за всеми проектами развития шли полки драгун и тысячи изможденных каторжан в серых робах — питать все эти заводы и стройки железом и углем из рудников и шахт, камнем из каменоломен и деревом с лесоповалов. Там, в лагере, царили насилие, страх и унижение человека, безысходность и тоска.

Индустриализация в Империи началась пятнадцать лет назад. ПромСталь, которую как раз тогда и возглавил Кундушаук, стала сразу одним из лидеров в этой в общем то конкурентной гонке модернизации. Построили в Файдазаваде Сталелитейный комбинат, снабжавший все новые заводы металлом, возвели завод по производству промышленного оборудования и проложили первые три тысячи километров железной дороги, связавшие уголь на севере и нефть на юге с промышленным центром в Файдазаваде и со своей рудой в Тезимлиме. Получалось, что ПромСталь была чем-то вроде фундамента для деятельности остальных компаний, которые производили уже непосредственно автомобили и прочее, что покупал живой человек. Кундушаук, не желая иметь среди клиентов только корпорации и предприятия, придумал на базе железной дороги сетевой комплекс, работавший непосредственно с населением — рядом с каждым вокзалом поставили хороший отель, развлекательный комплекс, фирменный супермаркет и офис почтово-банковских услуг. Затея принесла немалые деньги, вокзалы стали чуть ли не культурными центрами, особенно в небольших городах…

Президент ПромСтали мечтательно смотрел в синее небо Тезимлимы, следил за полетом серебристых облаков. Это только начало пути. Капля индустрии в море патриархальной огромной страны. Вот, если все сложится, если будет реализован проект второго этапа… Тогда будет хотя бы три автозавода, в том числе один — тот, который построит Кундушаук, который даст стране тяжелые тягачи и промышленные вездеходы, а еще городские автобусы, способные сразу хоть сто человек везти. «…Тогда достроим железку до шести тысяч км, дотянем до северного моря, до самого края Махалигизы на юге и до степей на западе. Аэропланы запустим, Файдазавад перестроим, свет пустим, воду и тепло в дома.… Дожить бы, увидеть бы… Хотя небось человек будущего все равно найдет способ быть несчастным даже в стране в которой можно с края на край за пару дней пролететь на аэроплане.»