Че Гевара

Сразу после ареста мужа Ильда немедленно обратилась за помощью в аргентинское посольство, торговый атташе которого был дальним родственником семьи Гевара. Тот поначалу испугался всей этой «красной» истории, но потом все же выяснил, что Че содержится в изоляторе для лиц, нарушивших иммиграционное законодательство. К тому времени это уже знали и кубинцы.

Тактика Фиделя принесла успех, и 2 июля 1956 года мексиканский суд постановил, что его надо освободить. Однако это решение заблокировало МВД. Но все же было отказано в выдаче Фиделя и его товарищей Батисте. Кубинцы объявили голодовку, и в их защиту выступил Ласаро Карденас. Давление общественности дало свои плоды, и 9 июля на свободу вышел 21 кубинец, а через пару дней и все остальные. Правда, самого Фиделя, а также Че оставили за решеткой.

Только в письме от 6 июля 1956 года Че проинформировал обеспокоенных его арестом родителей, что он присоединился к отряду Фиделя, который с оружием в руках намерен освободить Кубу. Если его депортируют из Мексики (а это было единственным наказанием, которое по закону он «заслужил»), то Че был намерен направиться в какую-нибудь соседнюю страну и ожидать там указаний Фиделя.

Мать пыталась отговорить сына от опасной кубинской затеи со ссылкой на человеколюбие и христианские ценности. Ответ сына (датированный 15 июля 1956 года) был если не резким, то очень четким: «Я не Христос и не филантроп, я как раз прямая противоположность Христу… ибо за те ценности, в которые я верю, я борюсь всем оружием, которое мне доступно, и я стараюсь увидеть своего оппонента распростертым на полу, вместо того, чтобы позволить ему прибить меня к кресту или к другому месту…»⁹²

Понимая, что его могут продержать в тюрьме долго, Че сообщил Фиделю, чтобы он не отвлекался от своей великой задачи и предоставил его, Че, своей судьбе. Однако Фидель ответил, что не оставит друга в беде. Че был очень тронут, и его вера в товарища сильно выросла. В тюрьме он написал стихотворение «Песнь Фиделю», в котором клялся, что будет вместе с ним до победы либо до смерти. При этом самому Фиделю стихотворения он не показал — хотел прочесть его только после того, как они отплывут из Мексики на Кубу.

Мексиканская полиция все еще не оставляла надежды выбить из Че какие-нибудь показания относительно мирового «красного заговора». Ему угрожали пытками, даже говорили, что будут пытать жену и дочь. После этих угроз Че вообще прекратил отвечать на любые вопросы и объявил голодовку.

В беседах на свиданиях с Ильдой в тюрьме Че не сомневался, что все аресты были инициированы ФБР, чтобы защитить американского ставленника Батисту: «Он контролирует для них сахарную промышленность и торговлю. Мексиканцы не могут быть так заинтересованы в преследовании кубинских революционеров. Мало того, они же делали свою революцию и знают, что такое подняться против властей с оружием в руках. Это все янки, сукины сыны»⁹³.

Здесь следует отметить, что до событий в Гватемале мексиканский президент Адольфо Руис Кортинес проводил по отношению к США достаточно самостоятельную политику (и именно так это и расценивали в Вашингтоне)⁹⁴. Как уже упоминалось, на встрече ОАГ в Каракасе в марте 1954 года Мексика отказалась поддержать инициированную американцами антигватемальскую резолюцию. Однако американцы использовали против Мексики меры экономического нажима, например, угрожали отказом принимать мексиканских сезонных рабочих (брасеро). Мексиканский бизнес стал давить на правительство, и Руис Кортинес «исправился». Как отмечали в госдепартаменте, мексиканский президент «сформировал более реалистический взгляд на опасность коммунизма не только в Гватемале, но и в Мексике, а также попросил о более тесном сотрудничестве с посольством (США) с целью принятия меры по борьбе с коммунизмом» в Мексике⁹⁵. Правда, Руис Кортинес все же говорил американскому послу в Мехико Уайту, что никакой реальной опасности коммунизма в Мексике нет.

Посольство США в Мехико в секретных депешах признавало, что так оно и есть. После победы революции в Мексике была фактически только одна правительственная партия — Институционно-революционная партия (ИРП). Всех остальных правдами и неправдами к власти не подпускали. В компартии Мексики было всего пять тысяч членов, и на основании малочисленности ей отказывали в регистрации для участия в выборах. Однако, по мнению посольства США, Народная партия Висенте Ломбардо Толедано (100 тысяч членов), формально не будучи коммунистической, «служила интересам мирового коммунизма». Видимо, поэтому Че и пытались связать с Ломбардо Толедано.