Че Гевара

На следующее утро ее опять доставили в полицию и опять допрашивали, перемежая угрозы с посулами. В три часа ей устроили очную ставку с Фиделем. Женщина была готова отрицать факт их личного знакомства, но Фидель демонстративно сердечно ее поприветствовал и назвал по имени. Он с самого ареста решил не злить мексиканцев, признаваясь в том, что они и так могли легко выяснить. Кастро правильно рассудил, что мексиканцы действуют по просьбе Батисты и своей собственной заинтересованности в этом деле у них нет. Поэтому, как только уляжется шум в прессе, можно будет попробовать уговорами и взятками освободить всех арестованных.

Фидель уговорил Ильду сознаться в том, что она получала корреспонденцию на его имя, так как у него самого постоянного адреса в Мехико не было. Все это было чистой правдой и никакого нарушения законов не представляло. Ильда подписала соответствующее заявление, отметив, что полиция обращается с Фиделем подчеркнуто уважительно. Тактика Фиделя явно уже начинала давать свои плоды.

К тому же в это время в его защиту уже выступил бывший президент Мексики Ласаро Карденас, по-прежнему очень популярный в стране.

Фидель разыгрывал из себя законопослушного по отношению к Мексике иммигранта и согласился привести полицию к ранчо и уговорить своих сторонников сдаться, чтобы избежать кровопролития. Он не сомневался, что в скором времени их всех освободят и они смогут продолжить подготовку к высадке на Кубу.

24 июня 1956 года Че как раз стоял в карауле, когда к ранчо подъехали джипы мексиканской полиции. Партизаны уже было собрались оказать сопротивление, когда из одной машины вышел Фидель и попросил своих друзей сдаться. 12 бойцов были арестованы, другая группа во главе с Раулем тренировалась в окрестных горах и избежала этой участи.

На следующий день Ильда узнала из газет об аресте мужа. Причем пресса уделяла повышенное внимание именно ей и Че. Заголовки сообщали о раскрытии международного коммунистического заговора, в котором замешаны перуанские апристы и аргентинские коммунисты⁸⁹. Когда среди вещей Че нашли визитную карточку Леонова, то к делу попробовали пришить еще и «руку Москвы». По указанию советского посла ни в чем не виноватый Леонов «во избежание осложнений» был вынужден срочно покинуть Мексику.

Так как принадлежность к коммунистической партии, а тем более приверженность коммунистическим идеалам никаким преступлением согласно мексиканским законам не являлись, Че обвинили в нарушении иммиграционного законодательства — его въездная виза была просрочена.

На допросах Че не только сознался в том, что является убежденным коммунистом, но и пытался дискутировать на эти темы со следователем. На первый взгляд это была странная тактика — Че сам давал пищу для утверждений о международном коммунистическом заговоре против Батисты.

Но на самом деле Че признался лишь в том, что полиция могла легко установить и без него. Было бы глупо, например, отрицать пребывание в Гватемале и симпатии к правительству Арбенса. Тем более что в Мексике многие (в том числе и в госорганах) тоже относились к Арбенсу с симпатией, да и сам бывший президент Гватемалы, как и множество его сторонников, легально получил политическое убежище в Мексике. С другой стороны, Че действительно никогда не состоял ни в каких коммунистических организациях, а марксистской или советской литературой в то время увлекались многие.

Наступательная и открытая тактика Че убедила мексиканскую полицию, что перед ними очередной левый интеллигент, который любит поговорить, и поэтому вряд ли может быть тайным агентом Москвы.

Что касается Кубы, то Че сказал, что присоединился к группе Кастро в качестве врача и был посредником при приобретении ранчо. Но ничего об оружии или количестве находившихся на ранчо людей он не сказал. И тем самым спас Рауля и его отряд от ареста. Политическая деятельность Фиделя в Мексике (да и во всей Латинской Америке, а также в США) была хорошо известна, и он не делал из своих намерений относительно Батисты никакого секрета.

Тем не менее поначалу мексиканская федеральная полиция безопасности[75] все же попыталась представить Эрнесто Гевару де ла Серна в качестве связующего звена между «кубинскими заговорщиками и некоторыми коммунистическими организациями, действующими в мировом масштабе…»⁹⁰. Все это фабриковалось на том основании, что Че посещал Мексикано-советский институт культурного обмена и «засветился» в Доминиканской Республике и Панаме.

В июле 1956 года (Че еще был под стражей) материалы допроса аргентинского врача-коммуниста уже появились в штаб-квартире ЦРУ. В документе, как уже упоминалось, утверждалось, что Эрнесто Гевара — это протеже Ласаро Карденаса и Ломбардо Толедано⁹¹. Но примечательно, что ни о каких связях с русскими или прочими коммунистами в материале не было ни слова. Видимо, к тому времени от этой версии отказались ввиду ее полной несостоятельности.