Чего мужчины не знают

«Почему я не могу отправиться к Курту и сказать ему то, что случилось со мной? – подумала, она. Может быть он понял бы и сумел объяснить мне все».

На минуту ей показалось совершенно ясным то, что тогда, когда она вернется, разбитая своей разлукой с Франком, Курт встретит ее и утешит. Подобные мысли внушала ей трепещущая голубизна, благородные пропорции часовни. В внешнем мире не было такой ясности. На минуту, на одну лишь секунду, Эвелина увидела себя стоящей между двумя этими мужчинами. Каждый из них шел своим собственным путем, и ни тот, ни другой не знали, что в действительности она чувствует или думает.

«Нет!», – решила она и снова ушла в свою раковину.

Франк молча стоял рядом с ней в тени сводов часовни. Теперь он приблизился к ней. Голубоватый лившийся в окна свет играл на его лице и блестел на гладко причесанных волосах. Эвелина снова вернулась от него к часовне, как будто часовня могла помочь ей. Франк последовал за ней и остановился в ожидании. Как раз в этот момент от него хлынула какая-то волна, охватившая ее. Она почувствовала, как на нее полыхало жаром, словно она стояла рядом с горящим домом. Мало-помалу, по мере того, как ее пронизывало это новое ощущение, она начала дрожать. Это было то, чего она так долго ждала, готовность сдаться для нового рождения, нового осуществления желания. Она уже чувствовала бушевавшую в ней бурю и утомление от нее. Повернувшись, она встретила глаза Франка. Эвелина поняла, что в первый раз с тех пор, как они знали друг друга, ими владела одна мысль, одно стремление.

«Я хочу заснуть рядом с тобой», – подумала она, но ей пришлось перевести эту фразу, прежде чем она могла произнести ее вслух.

Когда они были уже в такси и ехали к отелю перед ее мысленным взором снова появился Курт, но она отогнала бледный призрак от своих плотно сомкнутых век.

9. Пятница. Муж

Когда судья предложил вызвать в качестве свидетельницы вдову Онхаузен в зале суда разыгралась сцена. Прокурор в весьма энергичных выражениях протестовал против того, что в процессе все время появляются все новые и новые свидетели. Его монокль сверкал, голос срывался, и от этого он злился еще больше. Единственный раз в своей жизни защитник также стал на сторону прокурора. Бруне выглядел так, будто он вот-вот готов был задохнуться, если ему еще дольше придется воздерживаться от заключительной речи, которую ему и так пришлось уже откладывать так долго. Рупп вытащил из кармана голубой платок и вытер лицо. Его жена невидящим взором смотрела на свои руки. На ее лице было выражение, встречающееся иногда на лицах глухонемых. Дросте обвел глазами зал суда и должен был признаться самому себе, что у него дрожат руки. Самый воздух был пропитан нервной напряженностью. За минуту до того на маленькой галерее над входом появился председатель верховного суда в сопровождении одного из судей апелляционного суда. Дросте знал, что это значит. Без всякого сомнения в верховный суд каким-то образом проник доклад о том, что он, Дросте, невыносимо затягивает процесс.

Прокурор был женат на сводной сестре председателя верховного суда. Дело обстоит плохо, когда от исхода процесса зависит не только судьба подсудимого, но также и судьба судьи. Каждый процесс имеет свое влияние на карьеру судьи и помогает определить его успех или неудачу на избранном поприще. Он может подвинуться вперед по служебной лестнице и может застрять на месте. Он может получить новые чины, ордена, повышения и, с другой стороны, может и не получить их.

«Я ничего не могу сделать, думал Дросте. – Я знаю, что я слишком педантичен, мелочен, даже придирчив. Я знаю, что в этом отношении я настоящий маньяк. Но так уж я создан: я не могу успокоиться, прежде чем не добьюсь правосудия и не выясню правды».

На местах для прессы зевали, и их зевки передавались присяжным заседателям.

«Если эта Онхаузен так же не сможет пролить свет на все дело, я сяду в галошу вместе со своей настойчивостью» – в тревоге подумал Дросте.

По полупустым скамьям для публики пронесся шепот, легкое движение, как круги от камня, брошенного в воду.

– Мы расследовали все обстоятельства этого злосчастного дела до тех пор, пока не разобрали их по мелочам, – раздались в ушах Дросте слова прокурора. Я совершенно убежден, что присяжные заседатели давно уже пришли к необходимым выводам по поводу убийства. Мы просто теряем время…