Чего мужчины не знают

– Что ж тут неудобного? – сказала она. Меня это совершенно не беспокоит. Я делаю то, что я делаю. Я посмотрела на этого парня, и он поправился мне. Могу сказать что гер Рупп красивый мужчина, и он всегда приносил нам мясо, когда еще служил у мясника. Когда мы познакомились поближе, мы решили пожениться. Мы очень хорошо подходили друг к другу и мне нужен мужчина в доме. Рупп как раз годился бы для этого дела.

– А знал Рупп о том, что вы собираетесь выйти за него замуж? – спросил Дросте.

– Простите? – переспросила удивленная свидетельница.

– Знал ли Рупп, что вы хотите стать его женой, и был ли он согласен жениться на вас – повторил судья.

Теперь вся зала суда напряженно прислушивалась к допросу. Слышно было даже шуршание записки, которую обвиняемый передал своему защитнику через его плечо.

– Ну конечно, – улыбнулась вдова Онхаузен. Он сразу избавился бы от всех своих бед, если бы мы поженились.

– Знали ли вы, что Рупп уже женат? – быстро спросил Дросте.

Фрау Онхаузен бросила быстрый взгляд на фрау Рупп, сидевшую на скамье подсудимых.

– Да, знала, – сказала она.

Глаза всех устремились по направлению ее взгляда. Фрау Рупп сидела в своей обычной позе глядя на руки, словно была глуха и ничего не понимала. Дросте показалось, что ее рыжие волосы вдруг потемнели, выглядели гораздо темнее, чем обычно. Внезапно у него промелькнула мысль, что ее волосы были влажны от пота, и что фрау Рупп переживает теперь страшно мучительную минуту. Воцарилось молчание, которое прервала сама свидетельница, не дожидаясь следующего вопроса.

– Видите-ли ваше превосходительство, уже задолго до того, как у Руппа началось со мной, между ним и его женой все было кончено. Рупп всегда был бабником, об этом знала вся улица. Но если бы мы поженились, я сумела бы держать его в узде. Его жена не сумела удержать его, и ведь никто не может отнять у вас то, что вы уже потеряли, – она небрежно облокотилась на барьер свидетельского места, заставив судебного служителя возмущенно и беспокойно взглянуть на нее, и фамильярно-доверчиво продолжала. – Нет, нет, ваше превосходительство, когда вы держите мужа как следует, никто не сможет отбить его у вас. Мой муж не ушел бы ни с какой женщиной, хоть бы его просила о том сама Венера. Рупп сто раз повторял мне, что никогда не любил как следует жену. Он платил бы ей алименты и с ней было бы кончено. Видите ли, он подходил мне и в деле, и в остальном тоже…

– А откуда Рупп взял бы деньги, чтобы платить жене алименты? – вставил прокурор. Вы ведь знали, что он безработный и что у него нет средств. Вы собирались дать ему денег на развод?

Вдова с удивлением поглядела на него.

– Я? То есть как?… Нет – ответила она. Видите ли, ведь он должен был получить наследство после матери. Оно помогло бы ему отделаться от жены…

– Я хочу что то сказать, – неожиданно заявила фрау Рупп.

Все находившиеся в зале суда повернулись к ней. Скучный, монотонный голос, который они слышали изо дня в день, сейчас как-то изменился. В нем слышалась надорванная нотка, напоминающая рыдание. В напряжении момента Дросте ухватился за первую попавшуюся ему на глаза вещь – она оказалась карандашом. Он отдал бы все что угодно за одну лишь сигаретку. Ему казалось что тупое биение его сердца все выше подымалось у него в груди.

– Одну минуточку, фрау Рупп, – сказал он. Как только будет закончен допрос свидетельницы.

Фрау Рупп не села на место. Она осталась стоять, сжимая руками барьер перед собою… Она равномерно покачивалась взад и вперед, как делают ребятишки школьники, декламирующие стихотворение.

Дросте быстро повернулся к свидетельнице.

– Еще один вопрос, – сказал он, злясь сам на себя за собственную хрипоту. Носили ли ваши отношения с обвиняемым очень интимный характер? Свидетельница помолчала, несколько секунд глядя на Руппа. Обвиняемый не ответил на ее взгляд. Он положил руку на плечо защитника, как бы желая сказать тому что-то чрезвычайно важное.

– Если хотите, вы можете не отвечать, – указал Дросте вдове Онхаузен.

Она дружески кивнула ему, показывая, что поняла

– Тогда я умолчу, – сказала она.

По зале суда пронесся быстрый, тут же замерший смешок.

Дросте глубоко вздохнул. Воздух, проникший в его воспаленное горло, показался ему прохладным.

– Не хочет ли кто-либо задать еще какие-нибудь вопросы свидетельнице? – спросил он, пристально глядя на фрау Рупп, лицо, которой странно гримасничало под влиянием волнения.

Дама-присяжная заседательница, Фрау Будекер, шепнула что-то ассесору Штейнеру, в свою очередь повторившему ее вопрос судье Дросте. Он снова повернулся к свидетельнице.

– Члены суда хотят знать, собираетесь ли вы еще выйти замуж за Руппа? – спросил он.

– Нет. Конечно нет, – немедленно ответила фрау Онхаузен.

Защитник вскочил на ноги. По-видимому, он чувствовал себя в отчаянном положении.

– Я должен протестовать против того, чтобы недоказанные любовные истории моего клиента разбирались в зале суда, с целью создать против него предубеждение, – крикнул он, обращаясь к присяжным.