Чехов и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Заступничество молодого Антона Чехова за А. С. Суворина и неприязнь к организаторам антибуренинской компании, которую он выказывает, связаны, по всей видимости, с его статусом автора «Нового времени», где его брат Александра числился штатным сотрудником. Напомним, что петербургск<ое> «Новое время», где Чехов стал печататься в начале 1886 г. по приглашению ее хозяина и редактора А. С. Суворина, ‹…› было серьезной и влиятельной газетой, ее читали и интеллигенция, и правительственные круги. Приглашение в «Новое время» Чехов принял как призыв отнестись ответственно к своему таланту. Здесь Чехов начинает печатать серьезные рассказы — сразу же из числа его шедевров. Если в юмористических журнальчиках он печатался под смешными псевдонимами, то тут он начинает печататься под собственным именем, и быстро оказывается замеченным Д. В. Григоровичем и другими видными писателями. Именно на этой почве он вскоре становится одной из первых фигур русской литературы. Было «Новое время» откровенно юдофобской газетой совсем в ином стиле, чем дешевые юмористические листки. Специальной, целенаправленной антиеврейской пропаганде систематически посвящались здесь и малые корреспонденции и подвальные статьи. Юдофобия здесь занимает постоянное место наряду с политикой и экономикой, литературными и театральными обзорами, экскурсами в историю земства и военную историю, переводными романами и рассказами из русской жизни. Согретый вниманием и дружбой Суворина, человека незаурядного, самородного, выходца из низов и творца своей фортуны, Чехов как бы и не замечает здесь куда более свирепой формы того жидоедства, за которое он отчитал Билибина <см. выше его письмо от 4 апреля 1886 г. >. И это несмотря на то, что к тому времени, возмущенные травлей евреев в России, в их защиту уже выступили Владимир Соловьев, Лев Толстой, Николай Лесков. Только в результате длительной истории нарастающих трений с деспотичным Сувориным, более десяти лет спустя, ‹…› он вступает в прямой конфликт с издателем «Нового времени». Но в 1886 г. Чехов чувствует себя в «Новом времени» отлично, <но при этом> хорошо сознает репутацию Суворина, не может не замечать, что сотрудничество с ним вызывает недоброжелательство в некоторых кругах, а особенно — еврейских, и это его раздражает и, в свою очередь, усиливает двойственность его реакций [СЕНДЕРОВИЧ. С. 348].

Чехов не был лично знаком с Надсоном и, скорее всего, не знал всю подноготную его отношений с Бурениным и А. С. Сувориным. Из его писем можно заключить, что он разделял общественную точку зрения касательно «клеветника» Буренина, которая выражалась, например, в такой вот форме:

В один злополучный день бедному поэту случайно попался № одной газеты с фельетоном, автор которого обвинял умирающего в притворстве с целью вымогательства денег, писал о поэте, «который притворяется калекой, недужным, чтоб жить за счет друзей». Этого не выдержал несчастный больной… у него открылось сильнейшее кровоизлияние, и нервный паралич отнял всю левую половину (Мачтет Г. Семен Яковлевич Надсон // Русские ведомости. 1887. 8 февр.) [ЧПСП. Т. 2. С. 32].

В письме к Н. А. Лейкину 8 февраля 1887 г. (Москва) Чехов заметил:

Да, Надсона, пожалуй, раздули, но так и следовало: во-первых, он… был лучшим современным поэтом, и, во-вторых, он был оклеветан. Протестовать же клевете можно было только преувеличенными похвалами [ЧПСП. Т. 2. С. 26, 27].

Таким образом, несмотря на некоторые колебания в оценке общественной реакции на критику Надсона Бурениным, Чехов, несмотря на сотрудничество с «Новым временем» и дружбу с его издателем А. С. Сувориным, явно держал сторону Надсона.

Что касается лично Владимира Буренина, то в те годы он был среди тех, кто приветствовал приход Чехова в «Новое время». Чехов поначалу был с ним в дружеских отношениях. Однако ему, человеку, благоговеющему перед научным прогрессом, не нравился антипозитивистский настрой газеты, ни ее нападки на «культуру». Да и травлю Бурениным Надсона он не одобрял. Об этом свидетельствует его письмо к брату Александру от 7 или 8 сентября 1887 г. (Москва), в котором он настойчиво рекомендует ему занять умеренно-критическую позицию по отношению к главной линии газеты: