Чехов. Книга 10. Грехи отцов

— Мы можем многое, мой дорогой. Но это вовсе не означает, что всякому сброду стоит рассуждать о некромантах в таком тоне. Так и до слухов недалеко. Не то, чтобы мы их опасались, однако, все понимают, что порой от одного брошенного слова бывает много вреда.

— Я им займусь, — флегматично отозвался отец.

— Нет, — вдруг произнесла Нечаева. Чехов бросил на нее напряженный взгляд, но девушка спокойно выдержала его и продолжила: — Я была в доме, когда приходил этот человек. И узнала его. Он бывает в доме моих родителей по вопросам здоровья. Обычно в воскресенье. И на этих выходных, после званого обеда, я вызовусь провести у родителей пару дней.

— Вы уверены… — начал было я. Но девушка склонила голову к плечу и мягко меня перебила:

— Как сказала Софья Яковлевна, все собравшиеся в этой комнате не чужие друг другу люди. А этот человек ведет себя недостойно, распуская о нас слухи. Вместо того, чтобы идти на открытый конфликт, я предлагаю воспользоваться моим талантом и позволить мне поговорить с ним.

Над столом повисла тишина. Несмотря на то что, кажется, все тут понимали, о каком таланте говорила девушка, мне стало не по себе.

Я взял ладонь Арины Родионовны в свою.

— Вы не обязаны делать этого.

— Дело вовсе не в обязательствах, а в том, что я могу совершить все без лишнего шума.

— Что вы предлагаете? — деловито осведомился Филипп Петрович.

— Я могу убедить его не интересоваться семьей Чеховых, — просто ответила Арина Родионовна.

— Не будет ли это подозрительно? — забеспокоился я.

— Мы вернемся из дома вашей бабушки и, полагаю, разговор о вашей семье не станет чем-то странным. Не удивлюсь, если господин Щукин сам пожелает обсудить взаимоотношения моей семьи с вашей.

— Щу-укин… — протянул Филипп Петрович и недовольно скривился. — Мне стоило догадаться, что однажды он вернется из Московии в столицу. Этот человек имеет зуб на меня лично. И вам, Арина Родионовна, стоит избегать этого человека. Не показывайте ему своих возможностей. Потому как Щукин имеет особый нюх на любое воздействие на сознание. Он поймет, что вы на него повлияли.

— Даже так? — неприятно удивился я.

— Мы разберемся с ним иначе, — отмахнулся отец и поднялся на ноги.

В этот момент в воздухе отчетливо пахнуло дымом. Мы все вскочили с мест и бросились прочь из кухни. На пороге комнаты Виноградовой я на мгновенье остановился, отец же оттолкнул меня с дороги и сразу закрыл нас от спящей куполом из горячего воздуха. Затем подошел к лежащей женщине и коснулся губами ее лба, проверяя температуру. И в этот момент Виноградова тяжело вздохнула и открыла глаза.

Глава 24 Пробуждение

Виноградова удивленно ахнула, а потом коротко ударила князя по щеке. Тот опешил и отшатнулся. Но недостаточно быстро. Потому как Любовь Федоровна ухватила его за ворот рубашки, и ее ладонь вспыхнула. Послышался треск ткани, по комнате пополз запах тлеющей материи.

— Что тут происходит? — просипела женщина. — Кто вам позволил врываться в мою спальню…

На мгновенье ее хватка ослабла, и Филипп Петрович сумел освободиться и шагнуть назад.

— Любовь Федоровна, я всего лишь пытался проверить вашу температуру… — пробормотал он. — Вы перегрелись…

— О, вы даже не представляете, насколько я могу нагреться, господин Чехов!

Хозяйка дома откинула одеяло и встала с кровати. Охнула и слегка покачнулась, пытаясь удержать равновесие.

Несмотря на угрозу, отец тотчас оказался рядом и ухватил женщину за плечо.

— Уберите руки! — яростно потребовала Виноградова и довольно сильно встряхнула князя. — Что вы себе позволяете? По какому праву… Я жаловаться буду! Или спалю вас!

— Меня будет довольно сложно сжечь, — заметил князь. — У вас был жар, Любовь Федоровна.

На последней фразе в его голосе прозвенели очень знакомые мне повелительные нотки.

— Вы на моей территории. И напали на меня в моей собственной спальне!

Женщина перевела взгляд на меня и нахмурившись продолжила:

— Павел, уж ты мог бы не позволять входить в мою комнату всяким…

Она замолкла, оборвав речь на полуслове. Вдруг побледнела, схватилась за князя и жалобно спросила:

— Что происходит?

— Все хорошо, — уверенно заявил я и поднял руки. — Только не нервничайте, Любовь Федоровна.

— Вы все мертвые? — шепотом спросила женщина и неожиданно ущипнула отца.

— Зачем вы это сделали?! — зашипел тот, одернув руку.

— Чтобы понять, живой ли вы. Ну не просить же ущипнуть меня, — резонно пояснила женщина. — Это больно, и у меня всегда остаются синяки…

Она вновь замолчала, закусила губу и беспомощно всхлипнула.

— Что все это значит? — уточнила она, осматривая нас.

— Вы живы, — мягко произнесла бабушка, выходя вперед. — Так сложилось, что на вас было кольцо…

— Которое мне выдал родич Морозова, — продолжила Виноградова, заметив наконец Александра Васильевича. — Вам придется мне рассказать…

Она осознала, что стоит, прижавшись к старшему Чехову, а потом опустила взгляд вниз и застонала, оценив ночную сорочку в цветочек с рюшами.

— Какой кошмар! Кто додумался надеть на меня это…

— Простите, Любовь Федоровна, — пролепетала Нечаева.