Чехов книга 8. Темный всадник

И было на что посмотреть. Теперь, когда мы находились вдали от волчьей стаи и я смог оценить стать нашей новой знакомой. Девушка была невысокой, крепкой, облаченной в плащ с глубоким капюшоном и сапоги с широкими голенищами. Ее светлые волосы были собраны в тугую косу. Лицо было загорелым, с аккуратным носом, большими миндалевидными глазами и пухлыми обветренными губами. Россыпь веснушек не портила ее, а придавал мягкости образу. Мне вдруг подумалось, что девушка не пытается казаться привлекательной и в этом ее особая прелесть.

- Если вы насмотрелись, я пойду, - Авдотья выдернула меня из размышлений резкой фразой. – Мне надо проверить работу лекаря и выяснить, починили ли забор. А вам не помешает отдохнуть.

Она покосилась на Зимина, который приложился к фляжке с восстанавливающим отваром.

- Все нормально. Я могу помочь… - начал было он, убирая тару в карман куртки.

- Я больше не прошу у вас помощи. Хватило того, что вы уже сделали, - ответила девушка и зашагала прочь, на ходу распорядившись, чтобы ее коня отвели в стойло и задали овса.

Мы с напарником завороженно смотрели ей вслед, пока кустодий не толкнул меня в плечо.

- Хороша девка, - с восторгом произнес он, глядя ей вслед. - Как конем управляет, вы бы видели.

- Это Авдотья, - сообщил ему я.

- Да я уже понял, - не переставал улыбаться мужчина. – До чего ж хороша.

- Я провожу вас домой, - уверенно заявил худенький парнишка, который появился словно ниоткуда. – Вашей госпоже, похоже, нехорошо.

Мы разом оглянулись, оценив Марфушечку, которая выбралась из машины и осматривала двор с нескрываемым отвращением.

Несмотря на мятое платье, сбитые в гнездо волосы и покрасневшее лицо, девушка демонстрировала самоуверенность императрицы. Она остановила взгляд на провожатом, который вызвался нам помочь.

- Куда нам идти? – спросила она.

- Туда, - парень указал на высокий дом в два этажа со стрельчатой крышей. Выложен он был из простого серого камня, но казался крепким. Особенно впечатляла широкая веранда с плетеной мебелью.

- Какая дыра, - прошипела Синькова, заставляя меня скрипнуть зубами.

Девушка подошла ко мне и бесцеремонно положила руку на мой локоть.

- Проводите меня, мастер. Я совсем ослабла.

Показалось, что она намеревается свалиться в некое подобие обморока. Чтобы не случилось этой оказии, я осторожно заметил:

- Не упадите. Тут повсюду мусор и вы окончательно испортите платье.

- Оно уже ни на что не годится, - надула губы Марфушечка.

- К тому же слуги будут потешаться, - схитрил я.

Такая перспектива девицу не устраивала. Она тотчас оценила двор, заметив нескольких работников, и стала ступать более уверенно. Однако, ее атласные туфли не подходили для улицы. Синькова призывно взглянула на меня, но я слишком хорошо запомнил слова Зимина о том, что наша спасенная вполне может принять мою доброту за ухаживания. Именно поэтому предпочел сделать вид, что ничего не замечал. Даже когда Марфушечка принялась издавать мучительные стоны при каждом шаге.

- Искупитель меня обереги, - пробормотал кустодий и подхватил мою соседку на руки, чтобы пронести до порога.

Она возмущенно пискнула, но вырываться не стала. Однако прижала к груди руки, чтобы ненароком не коснуться мужчины. На ее лице отразилась такая мука, словно вся боль мира мучила несчастную. Напарник поставил ее на порог и коротко кивнул:

- Не стоит благодарности.

С этими словами он поднялся по ступеням и толкнул дверь. Та оказалась незапертой.

- Этот человек ждал благодарности за то, что меня трогал? – задыхаясь от возмущения, просипела Марфушечка.

- Полагаю, что он как старый солдат не испытывал вожделения при исполнении важного задания, - обронил я, направляясь за Зиминым.

- Я обращался к вам, Павел Филиппович, - негромко хмыкнул мужчина. – Уверяю, я припомню однажды вам этот должок.

В доме было на удивление уютно. Гостиная была просторной и светлой. Наверняка днем тут было солнечно, учитывая большие окна, задернутые полупрозрачными шторами. Полы покрывали хорошо подогнанные светлые доски, до блеска натертые воском. У дальней стены расположился камин с двумя креслами, одно из которых казалось облюбованным хозяйкой. Я так решил, так как на его спинке лежал клетчатый плед и книга.

- Нищебродство, - резюмировала Синькова. – Ни одного ковра. И пианины нету.

- Действительно. Как может дом быть достойным без пианино, - язвительно отозвался Стас.

- И без ковров, - напомнила девушка. – У нас в доме почитай десятка три ковров есть. В одной только моей комнате их восемь.

- Да вы завидная невеста, - не унимался Зимин.

- Что есть то есть, - Марфушечка прошлась по комнате, проводя пальцем по каждой доступной поверхности и осматривая кожу на предмет пыли. – И убираются тут скверно.

- Я могу дать вам тряпку, - внезапно предложил наш сопровождающий.

- Зачем? – удивленно осведомилась девица.

- Чтобы вы пальцы не пачкали, - он открыто улыбнулся. – Или показали, как надобно убираться. Уверен, такая важная дама знает толк в ведении хозяйства.

- Еще чего не хватало, - фыркнула в ответ госпожа Синькова. – Чтобы я учила челядь служить в чужом доме. Тем более в таком.