Чел

Сидящие за столом в нерешительности переглядываются, но первым руку неожиданно тянет полковник, и это будто служит командой для МЧС и спецсвязи. Последним, нарочито выдержав паузу, голосует шеф Линер. Его мнение особенно расстраивает мэра:

– А вы молодец… – усмехается мэр и переводит усмешку на прочих:

– Да вы все молодцы… Тогда ваши предложения. И не говорите мне, что у вас их нет. Слушаю. С того края начнем.

Мэр указывает паркером на полковника, которому, видимо, решил отомстить первому. Тот медленно и со значением приподнимается:

– Юрий Сергеич, я уже говорил, что это не наша компетенция и я здесь скорее наблюдатель, но раз уж вы настаиваете, то я выскажусь: пострадавшего разумнее перевезти в закрытое медицинское учреждение с ограниченным доступом. Таковые имеются как в самом городе, так и в его пригородах. Вопрос о повторении событий, которые мы наблюдаем в данной больнице, в другом медучреждении – крайне спорный. Толпа – результат попадания изначально секретной информации в открытый доступ. Если соблюсти секретность на новом месте, а в упоминаемых выше учреждениях это сделать более чем возможно, то не будет и массовых сборищ. Поэтому нам, в первую очередь, надо определиться с конкретным учреждением, а потом перевозить. Разумеется, по воздуху. А на новом месте продолжить следствие и необходимые медицинские мероприятия. У меня всё.

– Присаживайтесь. Может, это общее мнение? А? Владимир Семеныч?

– Я соглашусь с полковником.

– Спецсвязь?

– Это разумно.

– Ну, и вы?

Мэр останавливается скорее для порядка на шефе Линер, но слышит неожиданное:

– А может, есть третье решение?

Мэр несказанно удивлен.

– А чем вас второе не устраивает? Ну, или первое?

– Сначала о втором, если позволите.

– Ради Бога! – не без воодушевления соглашается мэр.

– В нем, при всей простоте и очевидности, есть некоторые нестыковки. Первое. Нам не просто необходимо вывезти пострадавшего или подозреваемого, но и сделать это так, чтобы люди на улице об этом узнали и, как следствие, покинули окрестности. Но вопрос, куда мы вывозим пострадавшего, неизбежен. Можно, конечно, его проигнорировать, исходя из задач государственной безопасности, но не спровоцируем ли мы тем самым еще большие беспорядки, учитывая настроения людей и контингент собравшихся? Мало того, есть и вторая сложность. Закрытость упоминаемых полковником медучреждений не стоит преувеличивать. Они не на другой планете находятся. Скрыть то, что мы наблюдаем здесь, сложно. Особенно это касается природно-климатических изменений, но и случаи неожиданных исцелений, если они приобретут, как и здесь, массовый характер, будет почти невозможно скрыть. И постепенно, возможно не в такой короткий срок, но мы получим на новом месте то, что имеем здесь и сейчас…

– О чем я, между прочим, и говорил!

– Да, Юрий Сергеич, но и ваше решение неприемлемо, – остужает мэра шеф.

– Мы не сможем провести указанное вами мероприятие, не придав его в той или иной мере огласке. Мы не просто вывозим пострадавшего, но и озвучиваем этот факт. А если мы при этом обозначаем финальную точку маршрута то получаем несколько проблем: текущие беспорядки не только вокруг 91-й больницы, но и вокруг крематория. В перспективе – иск от возможных от родственников пострадавшего. Ведь по крайней мере сутки назад он был человеком. И нам никуда не деться от этого факта.

– Человек – это то, что здесь и сейчас. А не то, кем он был сутки назад.

– Это безусловно, Юрий Сергеич. Но даже если мы не убиваем, а осуществляем необходимые ритуальные мероприятия, для их проведения нужно согласие родственников.

– Кто вам сказал, что они есть?

– Тоже верно, Юрий Сергеич. Но ведь они могут быть…

Шеф берет паузу и позволяет себе легкую улыбку.

– Хорошо, я вас понял. В чем оно, это третье решение? – сдается мэр.

– Я не сказал, что оно у меня есть. Я только сказал, что его нужно искать.

– А вы уверены, что оно есть?

– Всегда есть третье решение. Оно может быть хуже или лучше первых двух, но оно есть всегда.

Линер не без привычного восхищения смотрит на шефа. Как он умело, пока ничего конкретно не предлагая, стал узловой точкой совещания: мэр, он и все остальные. Линер с ним, конечно. Только знать бы, что он задумал. Не просто же так шеф не согласился, не имея в кармане хотя бы предварительных наметок, этого не озвученного пока третьего решения.

Мэр в очередной раз задумывается, но на этот раз ненадолго. И в итоге объявляет:

– Перерыв. Пять минут.

Присутствующие как по команде откидываются назад, но встать с места сразу никто не решается. И только когда мэр, тяжело опираясь на крышку стола, приподнимается, встают и все остальные. Покидает свое место даже отец Линер. Ее опасения, что он попытается заговорить с шефом, не оправдываются. Отец подчеркнуто отходит к окну, к бабочкам. Линер приподнимается, но в итоге решает остаться на месте. Семеныч с Павликом встают и, прикрыв ладонями рты, о чем-то шепчутся. И если пальцы Павлика вошли в норму, то нога Семеныча продолжает нервно подергиваться.

«Пора на покой, Семеныч», – констатирует Линер давно очевидное.