Чел

– Замечательно. Оцепление?

Опять через голову – мимо Давидовского – сразу к Опалеву.

– Пять минут… Два взвода… в резерве…

– Хорошо. Палата к приему на новом месте? – уточняет мэр на этот раз именно у Давидовского.

– По звонку. Всегда есть дежурные места. В том числе и отдельные палаты.

– То есть так же – хоть сейчас?

– Так точно.

Мэр удовлетворенно кивает и заканчивает опрос, обращаясь к шефу Линер:

– Ну, и ваши люди?

– Как и медики.

– Ну, кто бы сомневался…

Мэр позволяет себе легкую улыбку и подытоживает:

– Готовность двадцать, нет двадцать пять минут. Это время в основном, скажем так, на информационное обеспечение. Прямое включение на ТВ и слухи. Информация должна успеть разойтись и сработать… Так, прошу всех начать работу по своим направлениям. Сбор, я думаю, в холле реанимационного отделения за пять минут до вылета. Текущие вопросы обсуждаются. Кеша, зафиксируй решение и приготовь приказ.

Впервые с начала совещания мэр удостаивает вниманием секретаря.

– Слушаюсь, Юрий Сергеич.

– А вы организуйте чаю, что ли. Всем. Тут или в приемной, – приказывает мэр главврачу.

– Уже готово, Юрий Сергеич. В приемной. Или прикажете сюда занести?

– Да, можно и сюда, почему нет… Вот вы в чем, оказывается, специалист…

Главврач расцветает, не замечая издевательской усмешки, и выбегает в приемную. Вскоре показывается секретарь с подносом…

С момента возобновления совещания после перерыва Линер напряженно ждет, что шеф вступит и огласит то самое третье решение, но он, к ее удивлению, молчит. Ничем не выдавая собственного присутствия. Линер гадает, что это может значить, но ответа не находит. Разрешить сомнения может только сам шеф. И он дает ей надежду, не задерживаясь на чай, но короткими, подгоняющими жестами выводя своих из кабинета. На выходе он коротко объясняет:

– В третью палату. Сверим наши дела.

Чтобы затем вплоть до самой палаты хранить, как и вся группа, полное молчание. Полпути Линер борется с бликами в глазах – последствие оранжевого освещения. В палате она находит Глеба на своем месте, но шеф не дает ей времени предъявить претензии:

– Итак, дорогие мои, что требуется от нас. Всего лишь сопровождение. Работа нехитрая. На месте доставки все готово? – неожиданно для Линер интересуется шеф у Глеба.

– Так точно.

«Что-то не так с его голосом… Это тот самый Глеб?» – удивляется про себя Линер, замечая, что Чел водит пальцем по простыне. Смартфон исчез.

– Отлично. Значит, отсюда только сопровождение. Это, разумеется, ваши дела.

Вторая неожиданность. Шеф обращает слова к Семенычу и Павлику.

«Понятно – медработники. Но это не их профиль… Где реальная охрана?» – опять же не вслух недоумевает Линер. Следующая фраза шефа немного успокаивает ее:

– На месте будут местные. Помогут донести до точки.

Но следом очередная странность:

– Что дал ваш итоговый осмотр?

«Почему итоговый?» – не смея пока вмешаться, оставляет очередной вопрос неозвученным Линер. Павлик между тем докладывает:

– На пострадавшем обнаружены потерянные в морге останки, но в сформированном виде. Ну, вы видели…

«Когда он мог что-то видеть?» – Линер окончательно перестает что-либо понимать.

– Девушка лет пятнадцати-шестнадцати. Обнимают друг друга… Оба в целом идут по обычной минно-взрывной травме. Но есть странности, не зафиксированные в истории болезни. У молодого человека нет языка. Не врожденное. Удален. Причем, судя по ранению, незадолго до смерти. У девушки частично нет пальцев на обеих руках. Также результат очень грубого хирургического вмешательства. То есть – это не последствие взрыва…

– Всё?

– Так точно.

Шеф удовлетворенно выдыхает.

– Теперь вы, Глеб. Ваши выводы?

Но Линер обрывает его:

– Что происходит?

Шеф приподнимает брови, но Линер уже не в силах сдерживаться, атакуя в первую очередь Глеба:

– Почему вы все это время были здесь, а не там, где я приказала вам находиться? – и не дожидаясь ответа, тут же обращает свое негодование ко всем присутствующим:

– Почему не врачи и спецназ, а патологоанатомы сопровождают подозреваемого в госпиталь? И почему осмотр итоговый, хотя следствие по сути только начато? Объясните мне! Почему? И где оно это третье решение? Почему мы согласились на второе?

Шеф молчит. Он смотрит на Линер, но как бы сквозь нее. Остальные словно ожидают его разрешения нарушить молчание. Но вдруг без всякого приказа говорит Линер-старший, незаметный до этого момента:

– Юля, доча, наверное, это потому, что ты сейчас в твоем положении больше женщина, чем следователь, но… Неужели ты не поняла, третье решение в том и состоит, что официально мы заявляем о втором, а реально делаем первое. Крематорий в том же направлении, что и госпиталь. Он потому и выбран. Почти тот же маршрут. Я знаю. У меня там по соседству с этой печкой место припасено. Всего двенадцать километров севернее кольца. Это не расстояние для «вертушки»…