Чел

Приветствую, уважаемые, на «No comments» от Dane. Часть вторая. В этом включении северный и западный фасады. В предыдущий раз мы закончили на раковом корпусе. Он у нас преимущественно на северо-востоке. Теперь я строго на севере. Здесь в основном солянка из больных, как и на востоке. Всех по чуть-чуть. Выделяются, судя по разговорам, сердечники. Не знаю, уж по какой причине именно здесь они собрались. Поближе к приемному отделению? Но это обстоятельство всех собравшихся здесь может привлекать. Так что предпочтения сердечников – загадка. Как и расположение других групп больных. Сложилось и всё тут. Как вы можете видеть, разнообразие возрастов максимальное. Понятно, стариков больше в принципе везде. Но сердце оно, как известно, не выбирает, и здесь их превосходство не так заметно… Да, вот еще, отдельная группа по интересам… Астматики… Кашель, ингаляторы, какая-то особая тоска в глазах. Уж они-то и дома могли посидеть при такой погоде. Нет, как и все, требуют вечной жизни… Правильно – чем они хуже других… Люди, надо признать, на северной стороне стоят наиболее плотно. Тому есть прямые объяснения – выход из метро и ж/д платформа. Все проезды – уже не проезды. Тотальная пробка… Показываю с верхней точки. Камера на вытянутой руке… Да, да, от транспортного не протолкнуться… С трудом, но двигаемся дальше. На северо-западе – своя специализация. Еще группа колясочников. Гораздо больше первой. Они как-то по диагонали сконцентрировались. Ну, тут понятно. Разные части города. Кому куда удобней, и вся логика. Здесь, впрочем, смотрите: есть жуткие особенности… Совсем тяжелые случаи… Не только ног, но и рук у большинства нет, или не работают… Н-да… В основном, как я понимаю, что-то врожденное… Очередные минуты no comments… Люди, посмотрите в эти глаза…

Вот и миновали… Я тут еще поразмышлял, почему они именно здесь стоят. По тяжести-то, наверное, в первых рядах должны быть. Здесь въезд ближайший в реанимацию, где, по всем данным, и находится тот самый спаситель… Ближе только с западного фасада, но там свои трудности… Как раз спускаемся в этот двор девятиэтажки – он заметно притоплен в сравнении с прилегающими улицами… Детская площадка – стандарт… В обычные времена – двор как двор. Но то в обычные. А теперь костры… Есть что-то от революции… Еще раз верхний ракурс… Видно, думаю… Все до моей улицы забито. Людское море. Что можно сказать? Так, ну… беглый обзор… Та же солянка… Коляски, костыли… Лежачие даже… Детей-то сколько… Группа слепоглухонемых… Красные шапки лейкемии… Тут ни рук, ни ног, ни лица… Так… Кажется, я понял принцип… Здесь самые тяжелые. Будто бы их кто-то отобрал со всех участков и направил сюда… Да, точно – здесь, рядом с западным фасадом последние стадии – сутки, часы, а может быть, уже и минуты… Плюс сложные травмы и врожденные патологии, когда все вместе: ни того, ни другого, ни третьего… Полчеловека, а где и четверть… Почему же именно здесь они собрались? Понятно – ближе всего к реанимации, да и вариант прорваться на территорию самый оптимальный. Ну, это для здорового… Видите, забор метра в два, да и сам двор, как я показывал, ниже уровня улиц. Но каждый ведь в сопровождении. Как иначе? Так, а это что? Лестницы, веревки… Друзья мои, да тут сопровождающими что-то готовится. И явно не пикник… Боюсь загадывать, но не штурм ли? Четыре джипа с тросами… Тю-тю-тю, лебедки… Убейте меня, если это не для срыва секций забора. На той стороне это хоть понимают? Да нет, похоже. Обычное оцепление. Внушительно издалека. Но тут десять человек на одного будет, и это не считая больных. Они та еще сила, но ведь ими и прикрываться могут… Еще джип, и еще… Пожалуй, все ясно… Вопрос – когда? Чего ждут? Готовности? Готовности чего? Кто даст команду? Какой-то шепот в толпе… Что говорят? Вывозят? Кого? Его? Да? Когда? В ближайшее время? А куда? В какой-то госпиталь на севере… Вот, видите – прошел слух, что вывозят… То-то ребята забегали… Да, да, начинается… Надо уходить куда-то наверх… На общий план… Да вот же – девять этажей… Что? Нет, ребята, я не с вами… Я пресса… Ухожу, ухожу… Чуть не попал под раздачу… Настроение у людей боевое… Какое-то невиданное единение больных и здоровых… Грядет буря… Ага, заработала мэрская «вертушка»… На общий, на общий… Не пропустить… Теперь точно no comments, дорогие мои, сплошной no comments…

XVIII

Точную дату вылета Челу обозначают за сутки. Делает это бабушка, в кои-то веки нарушившая свое зимне-городское заточение. Она приезжает накануне. В пятницу. К вечеру. Прямо в валенках бабушка идет к террариуму, от которого в эту неделю Чел почти не отходит. И теперь он сидит перед ним по-турецки на смятом кресле-мешке. Бабушка останавливается по правое плечо и, не вынимая рук из песцовой муфты, извещает:

– Завтра. В ночь.

Окидывает беглым взглядом пространство за стеклом – дневных в эту осень мало, ночные еще спят – интересуется:

– Хочешь шоколадку?

Чел смотрит на бабушку снизу вверх, будто бы видит ее каждый день, а не впервые за два месяца, и соглашается:

– Хочу.