Чел

– Боюсь я за нашу больничку, Юлия Вадимовна. Ой, как боюсь… Уж больно все они жить хотят, а тут такой соблазн… Кстати, вы знаете, что самые красивые на свете тюльпаны – бридеры – больны? Они растут во дворе, но их мало… Очень мало… Так вот – они больны чем-то. Какая-то там цветочная инфекция. Я не знаю точно. Их даже запрещено массово выращивать в связи с этим. Чтобы не заразить других… Я это к тому, что болезнь, конечно, отвратительна, но и красива одновременно… Это другая сторона жизни… Пугающая, но… прекрасная…

Линер открывает рот для ответа, но ее прерывает секретарь, проскользнувший в холл. Он услужливо придерживает для мэра дверь, тут же по-шакальи пристраиваясь у него за спиной.

Линер остается на месте. Она хоть и по-прежнему при исполнении, но присутствие в ближнем круге мэра уже не входит в ее задачи. Мэр, похоже, еще раз кратко сверяет принятое решение. Участники совещания остаются при своих. Первым из круга, спустя минуту, выходит Опалев. Он идет во двор, судя по всему, отдать приказ об оцеплении. Линер встает и подходит к окну. Сквозь ставший уже привычным узор из бабочек она видит, как два припасенных взвода, поставив на землю щиты, выстраивают коридор от входа в реанимацию до вертолетной площадки. Линии не сплошные. Но и коридор страховочный. По периметру всё гораздо плотнее. Линер оборачивается к Белой.

– Какая, по-вашему, лучшая точка для обзора предстоящей операции?

– Разве вам не надо быть здесь?

– Нет. То есть не обязательно здесь.

– Тогда можно подняться в угловой холл третьего этажа. Тот, что напротив. Там максимальный угол обзора… И есть медлифт, не беспокойтесь, – упреждает Белая взгляд Линер на живот.

– Я и не беспокоюсь. В силах пока еще…

Линер оборачивается через правое плечо и замечает в дверях реанимации Глеба. Он явно ожидает от шефа прямых указаний, напряженно, не сводя с него глаз. Совещание между тем покидает Давидовский. Видно, решив лично удостовериться в надежности выстроенных Опалевым рядов.

– Хорошо. Пойдемте. Только историю передам, – указывает папкой на Глеба Линер, но первым делом идет к отцу.

– Ты здесь будешь?

– А ты куда?

– Мы с Белой на третий поднимемся. Оттуда лучше видно.

– А… Ну да, тебе велено… Я не пойду. Я хоть и не при исполнении, но и не на свободном посещении, чтоб шляться туда-сюда. Я здесь буду… Что он скажет… А ты иди, что ж…

– Да. Дела только сдам. И буду, как ты сказал, прежде всего, женщиной.

– Да брось! Ты обиделась, что ли?

– На что? На то, что я – женщина? Пап, ты чего? – разводит руками Линер и идет к Глебу. Тот боковым зрением замечает ее, но не поворачивается, не отрывая взгляда от ближнего к мэру круга. Третьим его в этот момент покидает Лесков. И даже когда Линер протягивает папку, Глеб берет ее вполоборота. В нем не осталось и следа от утреннего испуганного мальчика:

– Вот история болезни. Подписка Белой там же, на предпоследней странице.

– Принято. Напоминаю, Юлия Вадимовна, вы должны сегодня же уничтожить все материалы дела, имеющиеся у вас в электронном виде. Речь идет о форматировании диска ноутбука и физическом устранении любых других носителей. Если они, конечно, имеются. Это под вашу ответственность. С известными негативными последствиями в ином случае.

– Могли бы и не напоминать, господин… отличный актер… – иронизирует Линер и на полшага отступает.

– Смартфон уже уничтожен?

– Еще нет. Лишь отобран и отформатирован. Он уйдет вместе с ним. Огонь – максимально надежный способ. Имейте в виду. Еще вода. Тот же эффект…

Линер делает еще шажок, но вновь останавливается. Она не может уйти не поинтересовавшись:

– В легенде-то вашей есть хоть доля правды?

– Да, все правда, Юлия Вадимовна.

– От хакера до цибовского ботана?

– Ну, разве что не ботан.

– Это я вижу. Успехов. Хоть вы и не поверите, но рада была познакомиться. Далеко пойдете с такой-то многоликостью.

– Будем стараться, Юлия Вадимовна. С Наступающим! – поздравляет Глеб и отворачивается. Он не ожидает ответа Линер и не оставляет ей ни малейшего шанса на продолжение разговора…

Оказавшись в холле третьего этажа, Линер отмечает, что лучшей площадки для наблюдения, за исключением разве что крыши, действительно нет. Холл угловой. Сектор обзора – идеальные 90 процентов. Другое место – многоэтажка с западной стороны, да, тэвэшные – или чьи они – дроны. Съемки с них можно отслеживать по СМИ. Для чего Линер и включает ТВ, едва оказавшись на месте.

Холл пуст. Как и в целом это крыло. Что тоже понятно. Оно слишком далеко от палаты №3. Через весь двор. Как раз напротив. Больные, вероятно, думают, что им здесь сложно на что-то надеяться…

Разместив ноут на широком подоконнике, Линер задумывается:

«Сразу удалить или…?»

Большая часть треда даже еще и не прочитана.

«Но надо ли ожидать от него каких-то информационных прорывов? Да и к чему они? Решение принято и запущен процесс его исполнения. Ничего уже не изменить».