Челябинский драматический театр имени С.М. Цвиллинга

Спектакль в Челябинском драматическом театре начинался выходом Ковалева из зрительного зала, а перед началом новой картины, он выходил к авансцене и, как бы советуясь со зрителем, делился своими сомнениями. Это делало героя еще более близким и еще более понятным человеком. За исполнение роли Ковалева Евгений Иванович был награжден Почетной грамотой Министерства внутренних дел СССР, значком «Отличник милиции» и медалью «50 лет советской милиции».

Герои Агеева в сложной тяжелой обстановке всегда оптимистичны и вызывают горячее сочувствие, сопереживание, но не жалость. Его Сарафанов в спектакле «Старший сын» А. Вампилова окутан лиричностью и мягкостью. Неудачник в личной жизни, он не теряет надежды на лучшее. Намерен играть на кларнете даже тогда, когда его увольняют из симфонического оркестра, чужого человека выдает за своего старшего сына, готовый на все, лишь бы в семье были радость и счастье.

У Сарафанова — Агеева, в его мироощущении, мировосприятии было что-то общее с героями пьес Арбузова: «Сказки старого Арбата», «Старомодная комедия». Та же доброта, восторженность, доверчивость и поэтическая одухотворенность.

Е. И. Агееву удавались не только серьезные, но и комедийные роли. В спектакле «Иосиф Швейк против Франца Иосифа» В. Константинова, Б. Рацера, по мотивам популярного антивоенного романа чешского писателя Ярослава Гашека, Агеев исполнял роль императора Австрии — Франца Иосифа. Роль эпизодическая, но Евгений Иванович нашел острый, доходящий до гротеска рисунок, определяющий социальную сущность данного образа. Спектакль поставил главный режиссер заслуженный деятель искусств РСФСР и ТАССР Н. Ю. Орлов. Наум Юрьевич говорил мне, что Агеев, следуя общему замыслу постановщика, уже на репетициях быстро входил в предлагаемые режиссером обстоятельства, тонко улавливая стиль спектакля.

На сцене Франц Иосиф появлялся под звуки военного марша. Напыщенный, самодовольный, с высоко поднятой головой, в блестящей каске с перьями, с важно выпяченной грудью, с кичливо заложенной за борт мундира правой рукой, полуприседавшей походкой, он двигался прямо на зрителя, и казалось, что это не человек, а качающаяся кукла, марионетка.

Мы помним Евгения Ивановича как человека высокого роста, со стройной осанкой, ходившего всегда прямо. Но в этой роли своим внешним перевоплощением артист доводил образ австрийского императора до гротеска, сатирической пародии, когда он произносил слова: «Да здравствует император Франц Иосиф!» Несмотря на то, что роль была небольшой, точно найденный Агеевым образ раскрывал, кто вершит судьбами людей в западном мире. Все это усиливало общее решение спектакля о судьбе маленького человека (Швейка) в этом безумном, безумном мире милитаризма.

В спектакле «10 суток за любовь» В. Константинова, Б. Рацера Агеев играл Руководителя юридической консультации. В спектакле есть эпизод: в юридическую консультацию входит расстроенная молодая мама и, оставив коляску с ребенком, убегает. И представим себе, пожилой человек, респектабельной внешности, в светлом элегантном костюме, неумело, растерянно одной ногой качает коляску. Ребенок кричит все громче и громче. Руководитель консультации — артист Агеев трясет колясочку все яростнее и успокаивает ребенка нежным басом «А-гу-гу...» И чем искреннее и серьезнее он это делал, тем комичнее была сцена, неизменно вызывавшая хохот публики.

Совершенно иной характер актер создал в спектакле «Алена Арзамасская» К. Скворцова. Здесь Агеев — Патриарх Руси — фигура чрезвычайно сложная, самобытная. Вместе с режиссером он отыскивал тончайшие ходы и нюансы для воспроизведения в спектакле умного, хитрого, не по сану сластолюбивого человека. Характер Патриарха раскрывался постепенно, обнаруживая свою духовную мерзость, лицемерие и ханжество. В начале это красивый старик, величественный и мягкий, душевно радеющий за веру, но, отвергнутый Аленой, он обнаруживал свою звериную сущность человека-ненавистника. Отправляет Алену на костер, жестко, зло бросая: «...На костер!.. Аминь!»

Основоположник реалистического искусства великий М. С. Щепкин говорил, что труд и труд, помноженный на талант, может принести огромное удовлетворение художнику. Одному из своих учеников — К. С. Шумскому — Щепкин писал: «Помни, что совершенство не дано человеку, но, занимаясь добросовестно, ты будешь приближаться к нему настолько, насколько природа дала тебе средств».