Монолитное корпоративное пространство в большинстве случаев можно осмыслить лишь с точки зрения его символического значения для руководителей, по велению которых оно создавалось. Таков их плевок в вечность, достижение, которое просуществует еще очень долго. «Взгляните, – торжествуют они, – взгляните на мои работы, о, Великие, и отчайтесь!» Отчаяние, собственно говоря, здесь единственно возможная реакция. Отсек, размноженный до самого горизонта, заставляет вас почувствовать себя пронумерованным винтиком. Будь это оруэлловская башня TransAmerica в Сан-Франциско или мавзолей AT&T на Мэдисон-авеню, результат тоскливо одинаков: удушье для личности.
Генеральный план есть попытка навязать тоталитарный порядок. Единое, а значит, единообразное видение руководит всем. Нет двух мест, в которых одна задача решалась бы по-разному. Побочный эффект тоталитарного подхода в том, что историческая оценка здания не меняется с течением времени.
Александер предлагает вместо генерального плана использовать метаплан. Это философия, согласно которой здание может расти эволюционным путем, постепенно выполняя потребности тех, кто его занимает. Метаплан состоит из трех частей:
философии постепенного роста;
набора шаблонов или общих принципов дизайна, регулирующих рост;
локального влияния на дизайн со стороны тех, кто занимает пространство.
В рамках метаплана объекты эволюционируют и посредством многочисленных легких изменений превращаются в университетские городки и сообщества взаимосвязанных зданий. Проявляя уважение к общим принципам, они сохраняют внешнюю гармонию, но не становятся одинаковыми. Подобно старым обжитым деревням, они со временем приобретают некий шарм. Александер называет это органическим порядком (рис. 13.1).
Шаблоны