Человеческий фактор

– Или другой вариант... Вы, к примеру, заместитель, а захотели стать директором. И накатали на действующего директора бумагу в налоговое управление... Не зная, что начальник налогового управления – лучший друг директора... И вот этот самый директор вызывает вас к себе и смотрит улыбчиво так, ласково и ничего, кроме заботливости, о вас у него во взоре нет... Представляете?

– Ласковый взгляд директора? С трудом.

– Это уже ваши проблемы... Вас, естественно, он гонит в три шеи. И правильно делает. Но, уходя, вы забираете с собой списки поставщиков, оптовиков и прочей шелупони... Что происходит дальше? Производство лихорадит, сырье закончилось, зарплату не платят... новых заказов не поступает... О чем это говорит? Вступил в действие человеческий фактор. И уже не имеет значения качество продукции, совершенство станков, стоимость электроэнергии и так далее. Человеческий фактор, – Костя развел руки в стороны, как бы говоря, что тут уж никакая сила не совладает. – Против лома нет приема, – добавил он, чтобы завершить тему.

– Вариантов, как я понимаю, может быть бесконечное множество, – задумчиво проговорил Епихин.

– Конечно, Валентин Евгеньевич, конечно! Заметьте, в своем выступлении я охватил только самые невинные случаи... А передел имущества с помощью наемных убийц! Это же на каждом шагу! Да возьмите того же Долгова Николая Петровича! За что хлопнули мужика? За то, что директор. А это, как я догадываюсь, не всем нравилось. Тут человеческий фактор проявил себя во всей своей сокрушительной мощи. Возникает вопрос, – Костя опять поднял вверх свой указательный палец, устремив его в покатую крышу ангара.

– Говори уже – какой вопрос возникает в твоей умной голове! – не выдержал паузы Епихин.

– Вопрос старый, традиционный, но неглупый... кому выгодно?

– И кому же выгодно?

– Это станет ясно чуть попозже. Думаю, долго ждать не придется. Мы все очень скоро узнаем ответ.

– И как же мы узнаем? – Епихин не мог остановиться, хотя каждое слово давалось ему с трудом.

– Очень просто! – воскликнул Костя, на этот раз воздев обе руки кверху. – Мы все увидим, кто же получит эту выгоду, из-за которой сложил голову доблестный создатель нашего предприятия.

– Его обязанности исполняет Катя, – попытался Епихин направить мысль Кости в ложном направлении.

– Не-е-ет! – Костя поводил указательным пальцем из стороны в сторону. – Катя – пострадавшая сторона. Не нужна ей роль директорши. Эта фабрика и без того была у нее в кармане. Семейное предприятие.

– Может быть, у нее есть претендент на роль директора? – не унимался Епихин.

На этот раз Костя не стал торопиться с ответом. Он склонил голову к плечу и задумался. И, видимо, мысли, которые на этот раз пришли ему в голову, не подлежали оглашению. Он с бесконечным удивлением посмотрел на Епихина и стыдливо опустил глаза, как это бывает с людьми, у которых в эту самую секунду мелькнула мысль совершенно безнравственная. Епихин понял его молчание и вопрос свой повторять не стал.

Побоялся.

Вдруг Костя скажет нечто такое, после чего пути назад уже не будет. Пусть уж лучше повиснет в воздухе нечто недосказанное, непроговоренное, невнятное.

Дорога на Калугу оказалась неожиданно легкой. Ни у Кати, ни у Епихина не было на душе тягостности, которая могла возникнуть, учитывая цель их поездки. На могилу, в конце концов, ехали близкого человека помянуть, поклониться в последний раз.

Катя была в черном свитере, к которому Епихин уже начал привыкать. Сам он тоже оделся поскромнее, в шкафу у Жанны нашел черную рубашку, которую не надевал, наверно, уже больше года. Вот и сгодилась рубашка, вот и дождалась своего часа.

Искоса поглядывая на Катю, Епихин не мог не отметить и ее профиль, и короткие каштановые волосы, посверкивающие на солнце, видел молодой подбородок и высокую шею, которую не мог скрыть воротник свитера, но понимал – это не тема для сегодняшнего разговора.

А вот о свитере он не прочь был поговорить, и медленно, но неуклонно подбирался, приноравливался, с какой бы стороны зайти, чтобы невзначай спросить хоть что-нибудь о нем, о фотографии на Катином столе в ангаре. Для себя решил, что лучше о вчерашнем своем потрясении не думать. Глупость все это и недоразумение – так решил. Впрочем, не он, это природа решает, природа избавляет нас от непосильных впечатлений, непереносимых потрясений, от вещей, которые мы не можем понять и объяснить. Природа попросту стирает их в нашей памяти, как ненужные, вредные, убийственные.

Именно это и произошло с Епихиным. Он почти не помнил своего вчерашнего потрясения, когда на фотографии увидел живого, веселого Долгова, а в верхнем уголке снимка прочитал дату...

И вот сейчас он ехал на кладбище к Долгову. И не видел в этом ничего столь уж безнравственного – с молодой вдовой Катей решил навестить могилу любимого начальника.

И все.

И все, ребята.