Читаем Человек полностью

"Однажды зимой нам очень захотелось повидать сына. Мы решили пробиться сквозь снежные завалы, запрягли лошадей в сани и поехали. Побыли в Чимкенте. Отправились в обратный путь, но в дороге нас настигла метель. Чувствуя близкую смерть и зная, что помочь нам никто не сможет, лишь один Бог, мы начали молиться. (Весь разговор у них украинский).

"Боже, Ты бачишь, що мы жывэм остаиню хвылыпочку. Поможы нам".

Мы еще не кончили молитву, порыв ветра проделал своеобразный тоннель - вокруг бушует метель, а в нем - тихо. Мы поблагодарили Бога и помчались. Когда уже приблизились к знакомым местам, я кричу: "Петя, теперь мы уже не заблудимся". Только затихла самонадеянная фраза, как ветер перемешал все и наши сани утонули в серой воющей мгле.

"Що мы наробыли? Боже, просты наши самомадиянпи слова! Нэхай буде знов, як було..."

Опять появился тоннель, но уже чуть заметный, и мы смиренно въехали во двор".

"Другой раз пошла с гор вода. Вот этот водопад - ручей превратился в бурную реку. Ночь, непогода, страшный ветер, и река вплотную подошла к дому. К кому нам идти в эту страшную ночь, кто поможет нам? Конечно, Господь. Мы молились Ему, говоря, что Он наша защита и единственная опора в этой беде.

"Отведи эту воду куда-нибудь, вон туда, за бугор".

На наших глазах река ринулась влево, прорвала вон те камни, и вы видите, где она теперь бежит.

Утром мы все подошли к обрыву. Без видимых причин речка оставила прежнее русло, проходившее около дома, прорвала скалистую гряду, проделав коридор в несколько метров глубины, а на месте старого русла струится чистый ручеек, из которого мы с наслаждением пили воду.

Свет их праведной жизни виден был далеко. Однажды мы приехали в Чарвак, где кончается река Угам, впадая в Чаткал. Разговорились с местным жителем - узбеком.

"О, Галя и Петя! Прекрасный люди там жили".

Их сердца вполне были преданы Господу, и Он поддерживал их в их одиночестве.

Однажды в газете "Казахская правда" мы прочли объявление: "В ущелье Угам требуется пчеловод".

"Что-то случилось", - заволновались мы. Потом выяснилось. При загадочных обстоятельствах ушел из жизни Петр Иванович. И теперь на его месте татарин, который, побыв у них однажды, сказал: если бы я жил здесь, уже через год ел бы золотыми ложками.

Мы не хотим что-то утверждать, но Гали и Пети в Угаме больше нет. Опустел он и для нас. И не только для нас. Тот же узбек из Чарвака говорит: "Плохой люди теперь там живет".

Спустя годы я видел, как Галя (в свои 70) все еще утирала слезы и не могла утешиться в своей разлуке с тем, с кем Господь сочетал их в свое время и сказал:

"Они уже не двое, но одна плоть" (Мат. 19 гл.).

И снова факт из пережитого

Так уж сложилось, что из четырех ночей мы только в одну имели хороший отдых и очень спешили к воскресенью добраться домой. Позади труднейший поход к загадочному Сары-Челеку через теснины Чаткалъского хребта. Уже в сумерках добрались до мотоциклов. Спустились по тропинкам к реке Чаткал и въехали на серпантины перевала Кара-Бура, высотою 3200 метров. Подъем проходил сравнительно неплохо. Хорошо отдохнувшие "ИЖи" карабкались вверх. Но уже наверху перевала накопившаяся усталость налила тяжестью наши веки. И на спуске мы пережили настоящее чудо. Вспоминая его, я всякий раз говорю: "Пусть ученые объяснят нам это". Каким образом группа молодых христиан во сне, иногда лишь просыпаясь, преодолела спуск с перевала - 28 витков серпантин в 15,5 километров длины. Они пройдены большей частью во сне. Наедет, вероятно, мотоцикл на камень, подбросит его, откроешь глаза - свет, гул, в руках руль, рядом гремит еще что-то. Придешь в себя и холодный пот заливает глаза: на перевале, за рулем, сплю! Начинаешь кричать соседям, еле разбудишь их... и через время опять камень и снова ужас пробужденья.

Но нам не нужно объяснять. Мы знаем, что очи Господа обозревают всю землю, чтобы поддерживать тех, чье сердце вполне предано ему.

Трудно было. И порою - очень.

Смерть в глаза смотрела. И не раз.

Но мы знали, что Господни Очи

И в глухом Тянь-Шане видят нас.

Если бы задаться целью собрать подобные факты из жизни всех глубоковерующих людей, это была бы огромная прекрасная книга, как иллюстрация к библейским словам, взятым нами эпиграфом к этой главе.

Болезни и Бог

Мы уже приводили фразу о том, что человечество находится в осадном положении. И недуги подтягивают все новые и новые силы. Многие болезни, кажется, окончательно изгнаны из нашего мира, но на смену им приходят новые; и общая картина здоровья человечества довольно печальна. Ни одно творение в мире не подвержено такому натиску немощей, как человек.

Библия объясняет это грехопадением, которое сделало человека доступным нашествию болезней. Оговоримся сразу, предвидя вопрос читателя, что в Библии нет запрета обращаться к медицине и самому быть медиком. И из христиан получаются неплохие врачи. Они помнят заповедь Христа:

"Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, даром получили, даром и давайте" (Мат. 10,8).

А это значит усердная безвзяточная отдача избранному делу. Сам Христос явил Собою образец служения людям, нуждающимся в здоровье.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История патристической философии
История патристической философии

Первая встреча философии и христианства представлена известной речью апостола Павла в Ареопаге перед лицом Афинян. В этом есть что–то символичное» с учетом как места» так и тем, затронутых в этой речи: Бог, Промысел о мире и, главное» телесное воскресение. И именно этот последний пункт был способен не допустить любой дальнейший обмен между двумя культурами. Но то» что актуально для первоначального христианства, в равной ли мере имеет силу и для последующих веков? А этим векам и посвящено настоящее исследование. Суть проблемы остается неизменной: до какого предела можно говорить об эллинизации раннего христианства» с одной стороны, и о сохранении особенностей религии» ведущей свое происхождение от иудаизма» с другой? «Дискуссия должна сосредоточиться не на факте эллинизации, а скорее на способе и на мере, сообразно с которыми она себя проявила».Итак, что же видели христианские философы в философии языческой? Об этом говорится в контексте постоянных споров между христианами и язычниками, в ходе которых христиане как защищают собственные подходы, так и ведут полемику с языческим обществом и языческой культурой. Исследование Клаудио Морескини стремится синтезировать шесть веков христианской мысли.

Клаудио Морескини

Православие / Христианство / Религия / Эзотерика