Человек без истории

Вито похлопал Маквея по плечу, что-то прорычал и перешел на язык жестов, понять который мог только Фенимор, обладавший в общении с ним богатой практикой. Несколько раз покачав головой, тот ответил решительным «нет, нет и нет» и добавил, что «об этом и речи быть не может». Вито зарычал громче, после чего Маквей вытер платком лоб и повернулся к двум остальным.

– Друзья мои. Наш дорогой Вито требует невозможного – корчит из себя Андромеду.

Все дружно вскинули брови.

– Собирается пожертвовать ради нас собой, – ответил на их немой вопрос Маквей. – Уверяет меня, что, если останется на борту один, «Аркебуза» не пойдет ко дну. Говорит, что будет вычерпывать воду и найдет способ спастись.

Анри с Гарольдом замотали головами и замахали руками – хоть и с протестующим видом, зато молча, будто имели дело не только с немым, но и с глухим.

Но Вито уперся. И все, хорошо зная нашего парня, понимали, что, если он что-то решил, например больше никогда не говорить, значит, так оно и будет.

Однако полчаса все же ему не уступали. Маквей израсходовал весь запас своих семантических патронов, латинских цитат и мудрых философских высказываний. Но совсем скоро стало ясно, что Вито свое решение принял и его в нем уже не поколебать.

В конечном счете с ним согласились, немного почерпали сообща воду и чуть лучше заделали пробоину. Потом каждый, перед тем как сесть в лодку, с ним попрощался. Анри поблагодарил его за мужество и сжал в объятиях. Потом по глазам Вито впервые понял, что они стали братьями, и обнял еще раз. Тот несколько секунд подержал его за плечи и хлопнул по спине. Гарольд пожал ему руку и заверил, что о его храбром поступке узнают в самом Букингемском дворце. Маквей встал перед Вито, положил на плечо руку, сжал губы, сделал глубокий вдох и открыл рот – выдать торжественную прощальную тираду, но тут же его захлопнул. Не произнес ни единой фразы, потому как из-за расставания с Вито не смог подыскать слов и неподвижно замер, будто окаменев. Тогда Вито сам перенял у друга эстафету, прижал его к сердцу и долго не отпускал.

Обратно на «Аркебузу» перенесли немного припасов. Первыми в лодку сели Гарольд и Анри. Затем Вито помог присоединиться к ним своему другу. Когда утлый челнок погрузился в воду, отвязали канат, соединявший его с «Аркебузой». Яхта постепенно растворялась вдали. Грести сразу они не осмелились. Маквей не сводил с нее глаз, лишь сопеньем выдавая свою печаль. Потом вытащил платок, вытер лоб и провел им по глазам. Но вот Анри взмахнул веслом, его примеру тут же последовал Гарольд, и серая лодчонка медленно двинулась вперед к неведомому пункту назначения.

Надувной челнок бороздил океан, в точности как каторжник, дробящий камни – без всякой пользы. Но жертвам кораблекрушения понадобилось два дня и две ночи, дабы осознать полную бесполезность грести, если учесть, что никто из них даже приблизительно не знал их местоположения и, следовательно, не мог определиться с направлением. После этого они отдали шлюпку на волю волн.

Как-то утром, когда Маквей с Анри еще спали, Гарольд, любуясь восходом солнца, возбужденно обдумывал следующую попытку пересечь Атлантику на своих двоих. В какой-то момент на самом горизонте его взору вдруг предстал какой-то предмет – красная точка. Он тут же похлопал рядом рукой, пытаясь нащупать плечо, дабы его встряхнуть, и тем самым рывком вырвал Маквея из сна.

– Что? Земля? – спросил тот с привычным пафосом в голосе, тут же ступил ногой на скамью, упер правую руку в колено, а левую ладонь приложил к глазам козырьком – ни дать ни взять Колумб, впервые увидевший Америку (вне всяких сомнений).

Но так ничего и не разглядел – сколько ни вглядывался в горизонт, все тщетно. Потом поглядел на Гарольда и спросил:

– Ложная тревога, друг мой? False alarm?

Вытянув как можно дальше руку, словно это могло как-то помочь, Гарольд затараторил по-английски, да с такой скоростью, что Фенимор даже не смог его понять.

От этого переполоха Анри тоже проснулся, встал за спиной Гарольда и посмотрел в направлении вытянутой руки.

– Это корабль, Фенимор! Корабль! Вон там, красная точка на самом горизонте.

– Indeed[8], – невозмутимо произнес Гарольд.

– Малый в шляпе? – забеспокоился Маквей, поворачиваясь к Анри. – Случай, мой дорогой, – лучший друг, но и злейший враг.

Красная точка увеличивалась в размерах. Вдруг раздался туманный горн – сигналом того, что на судне увидели терпящую бедствие шлюпку и сменили курс, дабы их спасти. Через десять минут все сомнения окончательно развеялись. К ним шел рыболовный траулер. Теперь уже можно было различить его стройный силуэт, чью-то ногу на планшире, еще одну, повисшую в воздухе, и вытянутую руку, наверняка державшуюся за дверь каюты. Верхняя половина туловища нависала над морем. Этакий Витрувий, склонившийся под углом в сорок пять градусов. Анри протянул Фенимору подзорную трубу.