Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества

Феномен смерти, разумеется, волновал умы людей во все века. В отличие от многих проблем, которые интересуют лишь немногих одиночных мыслителей, эта касается всех нас в равной степени, поскольку умирать приходится как простакам, так и мудрецам, и даже самые простодушные и легкомысленные люди не могут не задаваться иногда вопросом о том, что будет после смерти. Не приходится удивляться тому, что за долгую историю человеческого мышления некоторые из самых просвещенных интеллектуалов занимались им и пытались найти ответ. Некоторые из их решений этой проблемы, хотя и облечены во все красоты изысканного языка и поэтической образности, удивительно напоминают примитивные догадки дикарей. Видимо, природные способности даже самых великих умов лишь в малой степени способны преодолеть непрозрачную завесу, скрывающую конец жизни. Говоря о том, что эта проблема стоит перед всеми нами, я не имею в виду, что все люди постоянно размышляют о природе и происхождении смерти. Это далеко не так. Мало кто задумывается над этим или каким-либо другим чисто абстрактным вопросом: обычный человек, пожалуй, не дал бы и ломаного гроша за ответ на него. Его интересует, как и всех нас, вопрос о том, является ли смерть концом всего сущего для человека, погибает ли наша сознательная личность вместе с телом, выживает ли она на время или навечно. Это загадка, поставленная перед каждым, родившимся на свет, это дверь, в которую тщетно стучались многие искатели истины. В таком ограниченном виде эта проблема действительно представляет всеобщий интерес: нам не известно ни одного народа, ни одного племени, которые не размышляли бы над этой загадкой и не пришли бы к определенным выводам, которых они более или менее стойко придерживаются. Не то чтобы все народы уделяли ей одинаковое внимание. Для одних она имеет гораздо большее значение, чем для других. Если одни народы, как и отдельные люди, относятся к смерти почти несерьезно и слишком заняты конкретными заботами повседневности, чтобы думать о неопределенном мире грядущего, то умы других сосредоточены на перспективах загробной жизни, пока мысль о ней не становится для них страстью, почти одержимостью, и не порождает презрение к мимолетным радостям нынешнего преходящего существования, ничтожного по сравнению с надеждой на блаженство вечной жизни в будущем. Скептику, рассматривающему доказательства бессмертия в холодном свете разума, может показаться, что такие народы и такие люди жертвуют существом ради тени: если воспользоваться простым сравнением, они подобны собаке из басни, которая выронила из пасти настоящий бараний окорок, чтобы схватить зубами его отражение в воде. Как бы то ни было, но там, где подобные убеждения и надежды преисполнены силы, вся активность ума и вся энергия тела направлены на подготовку к блаженной или, во всяком случае, безмятежной вечности, а жизнь становится, говоря языком Платона, осмыслением или переживанием смерти. Эта чрезмерная озабоченность неясным будущим стала плодотворным источником самых фатальных отклонений как для государств, так и для отдельных людей. В погоне за этими эфемерными целями были потеряны годы человеческих жизней, растрачивались богатства, кровь лилась рекой, подавлялись естественные привязанности, а жизнерадостное спокойствие разума сменилось меланхоличным мраком безумия.

Угрозы ада и надежды рая!
Одно лишь ясно: эта жизнь – мгновенье.
Лишь в этом смысл, иное – заблужденье.
Цветок, что раз отцвел, навеки умирает.

На вопрос о том, сохраняется ли наше сознание после смерти, почти все народы отвечают утвердительно. В этом дискурсе практически, если не полностью, отсутствуют скептики или агностики. Соответственно, если бы абстрактные истины, как и самые серьезные вопросы национальной политики, можно было определять поднятием рук или подсчетом голов, то идея бессмертия человека или, по крайней мере, жизни после смерти заслуживала бы звания одной из наиболее твердо установленных истин; ведь если бы этот вопрос был поставлен на голосование всего человечества, то можно не сомневаться, что за было бы отдано подавляющее большинство голосов. Немногочисленные голоса несогласных потонули бы во всеобщем реве. Ведь несогласные есть даже среди дикарей. Тонганцы, например, считали, что спасаются только души знатных людей, остальные погибают в момент телесной смерти. Однако эта аристократическая точка зрения никогда не была особенно распространенной и вряд ли найдет поддержку в наш демократический век.

CXLIV. Примитивные взгляды на смерть [114]