Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества

На определенном этапе развития общества царь или жрец часто считался наделенным сверхъестественными способностями или представлялся собственным подданным воплощением божества. В связи с этим предполагалось, что ход самой природы находится под его контролем и он несет ответственность за плохую погоду, неурожай и прочие бедствия. Считалось, что власть царя над природой, как и над подданными и рабами, осуществляется посредством определенных актов воли. Поэтому в случае засухи, голода, моровой язвы или бури народ винил в подобных несчастьях царя и мог отплатить ему низложением или смертью. Иногда, однако, предполагалось, что эти вещи зависят от воли царя лишь частично. Его личность рассматривалась, если можно так выразиться, как динамический центр Вселенной, от которого во все стороны неба расходились линии, так что любое его движение – поворот головы, поднятие руки мгновенно затрагивало и могло серьезно нарушить равновесие какой-либо части природы. Поэтому необходимо было проявлять максимальную заботу как о нем самом, так и о его жизни; вся его жизнь, вплоть до мельчайших деталей, должна быть так отрегулирована, чтобы ни одно его действие, вольное или невольное, не могло нарушить установленный порядок природы.

XCVI. Сходства магии и науки

Симпатическая магия в чистом виде предполагает, что в природе одно событие следует за другим обязательно и неизменно без вмешательства иных сил. Таким образом, ее основание в целом совпадает с концепцией современной науки; в основе всей системы лежит неявная, но реальная и твердая вера в порядок и единообразие природы. Маг не сомневается, что одни и те же причины всегда будут приводить к одним и тем же последствиям, что выполнение соответствующего обряда, сопровождаемое соответствующим заклинанием, неизбежно приведет к желаемому результату, если, конечно, его заклинаниям не помешают более мощные чары другого колдуна. Он не взывает к высшим силам, не просит благосклонности у трансцендентного, не преклоняется ни перед каким божеством. Однако его сила, какой бы великой он сам ни считал ее, отнюдь не безгранична. Он может распоряжаться ею лишь до тех пор, пока строго соблюдает правила своего искусства, так называемые законы природы в его понимании. Пренебрежение этими правилами, малейшее нарушение этих законов влечет за собой неудачу и даже может подвергнуть практикующего мага большой опасности. Если маг и претендует на власть над природой, то это власть строго ограниченная в своих рамках и осуществляемая в точном соответствии с древним обычаем. Таким образом, аналогия между магической и научной концепциями мира очень близкая. И там, и там последовательность событий совершенно закономерна и определенна, а также обусловлена законами, действие которых можно предвидеть и точно рассчитать. Иными словами, элементы случайности в эту модель не вписываются. И магия, и наука открывают, казалось бы, безграничные возможности перед тем, кто знает причины вещей и может прикоснуться к пружинам, приводящим в движение огромный и сложный механизм существования Вселенной. Отсюда влияние, которое магия и наука в равной степени оказывают на человеческий разум. И магия, и наука дают человеку мощный стимул стремиться к знаниям. Обе заманивают искателя истины в пустыню разочарований бесконечными миражами и посулами будущего оазиса: они возносят его на вершину высочайшей горы и показывают ему за темными облаками и туманами небесный город, пусть далекий, но сияющий неземным великолепием.

Главный недостаток магии заключается не в общем допущении последовательности событий, определяемой законом, а в полном непонимании природы конкретных законов, которые управляют этой последовательностью. Если мы проанализируем различные случаи применения симпатической магии, то обнаружим, как я уже указывал, что все они представляют собой ошибочное применение того или иного из двух великих фундаментальных законов мышления, а именно: ассоциации идей по сходству и ассоциации идей по смежности в пространстве или времени. Ошибочная ассоциация сходных идей приводит к гомеопатической или имитационной магии, а ошибочная ассоциация смежных идей – к контагиозной магии. Принципы ассоциации сами по себе замечательны и, более того, абсолютно необходимы для работы человеческого разума. При правильном применении они рождают научные концепции, а при неправильном – магию, незаконнорожденную сестру науки. Поэтому тавтологией является утверждение, что всякая магия – это фальсификация истины. Если бы магия утверждала подлинную истину, то это была бы уже не магия, а наука. С древнейших времен человек занимался поиском общих законов и закономерностей, позволяющих обратить порядок природных явлений в свою пользу. В ходе продолжительных поисков он установил некоторое количество законов и последовательностей: истинные (которые составляют свод прикладных наук) мы называем искусствами, а ложные – магией.

XCVII. Обманчивость магии