Человек и его тень

«…Едва я увидел вас, как меня охватила безграничная, поистине исключительная радость. К сожалению, при иностранном госте я не мог выражать свои неудержимые чувства к вам, мне приходилось постоянно спускать себя с небес на землю, и я даже не посмел произнести ни слова благодарности…»

Несмотря на глубокую ночь, Чжуан Чжун сел на велосипед и собственноручно отвез это письмо к резиденции верховной руководительницы. Сердце его громко стучало, потому что он не знал, чего теперь ему ждать: приятных вестей или гнева, вызванного каким-нибудь неловким словом.

Через несколько дней Вэй Тао позвонил вечером Чжуану и сказал, что его ждет новая аудиенция, причем немедленно. Вскоре Вэй заехал за ним на машине. Он был очень аккуратно одет и так серьезен, что писатель не решился ни о чем расспрашивать, но в сердце его, как говорится, «прыгали птички и резвились утки», он с трудом унял свое радостное возбуждение. Сидя на мягком сиденье, он видел, что машина въезжает во двор, затененный красивыми деревьями, приближается к роскошному особняку, окруженному соснами и кипарисами. Возбуждение снова вспыхнуло в нем, да так, что он даже не запомнил других деталей. Но вся последующая встреча запечатлелась в его мозгу со всеми подробностями, в знакомой ему драматической форме:

Руководительница (гневно округлив глаза). Вэй Тао! (Тот, вздрогнув, встает перед ней по струнке.)

Руководительница (тихо, но зловеще). Вэй Тао, подойди-ка сюда!

Вэй Тао (не понимая, в чем дело, робко приближается, держа в руках узелок из красного шелка). Это форменная одежда и кепка, сшитая для вас.

Руководительница (берет узелок, но тут же отшвыривает его в сторону). Кому это нужно! Скажи лучше, чем ты занимаешься целыми днями? Вместо того чтобы усердно писать и репетировать, ты занят черт знает чем!

Вэй Тао (испуганно). Я? Никак нет.

Чжуан Чжун (про себя). Может быть, она узнала о его шашнях с этой девицей?

Руководительница. Ты еще смеешь врать?! На том вечере, где я присутствовала, ты даже не изволил подойти ко мне. И спел перед иностранным гостем совершенно неподходящую песню.

Вэй Тао (облегченно). Ах вот вы о чем! Эту песню устроители вечера заранее показывали премьер-министру.

Руководительница (взрываясь). Замолчи, наглец! Ты еще смеешь сталкивать меня с премьером? Это уже чересчур! (Мстительно.) Ничего, ему немного жить осталось, скоро пойдет на свидание с Марксом, а тот его не примет, придется к господу богу идти! (Снова кричит на Вэя.) Немедленно покайся в своем нахальстве!

Чжуан Чжун (про себя, изумленно). «Кого же это она ругала? Неужели премьер-министра Чжоу Эньлая?»

(Вэй Тао сокрушенно роняет голову и начинает утирать слезы. Из внутренней комнаты выходит какой-то начальник в очках.)

Очкастый. Вы должны понимать, что верховная руководительница очень заботится о вас, предъявляет к вам повышенные требования, поэтому вы и можете успешно творить. А сейчас выполни ее приказ и покайся!

Вэй Тао (дрожащим голосом). Я совершил серьезнейшую ошибку. Простить ее невозможно, но я все-таки умоляю простить меня…

Руководительница (зажимая уши). Ладно, хватит, подашь мне свое покаяние в письменном виде! А сейчас я буду тебя наказывать.

(Вэй Тао меняется в лице. Руководительница снова готова вспылить, тогда Вэй принимает покорный вид и ложится спиной на ковер, лапки кверху.)

Руководительница (понемногу успокаивается). А теперь перевернись на живот и ползи ко мне!

(Вэй Тао подчиняется.)

Руководительница (тыча указательным пальцем в лоб Вэю). Да, видно, напрасно я тебя воспитывала! У тебя в голове нет ни одной идеи Мао Цзэдуна, никакого понятия об организованности и дисциплине. Любой, кому не лень, может водить тебя за нос. (Чем дальше говорит, тем больше распаляется.) А как же партия: что она для тебя, не существует?!

Вэй Тао (разыгрывает очаровательного простачка). Руководительница наша, не сердитесь. С сегодняшнего дня я непременно исправлюсь и никогда не забуду вашей материнской заботы, вашего умелого воспитания!

(Все садятся в кресла. Один Чжуан Чжун от греха подальше забивается в уголок и садится на краешек дивана.)

Руководительница (внезапно вспоминая). Вэй Тао, ты мне еще не сказал: как там у вас с режиссером?

Вэй Тао. Все очень хорошо. Это очень опытный режиссер.

Руководительница. Нечего покрывать его! У него лицо подозрительное, сразу видно, что нехороший человек. (Чжуан Чжун украдкой ощупывает собственное лицо.)

Руководительница. А как зовут того старика, который занимается проблемами кино?

Вэй Тао. Ло Тяньчэн.

Руководительница. Ло Тяньчэн? Мне это имя знакомо, за ним, кажется, какой-то хвост. Если не веришь, проверь: ручаюсь, что есть хвост.

(Вэй Тао не знает, как лучше ответить.)

Очкастый. Раз руководительница говорит, значит, хвост наверняка есть. А иначе зачем она велела бы тебе проверять?