Человек из дома напротив

– Знаешь, что он лопотал, Макар? Что утром выловил три чернохвостые облады. Чернохвостые, елки-палки, облады! Ты вообще слышал о такой рыбе?

– Будва – это Черногория, – невозмутимо сказал Илюшин.

– Что?

– Черногория. А чернохвостая облада – это морской карась. Кстати, бывает еще чернохвостая хутия, живет на Кубе, в горах, прекрасно лазает по деревьям, питается листьями. Но это не рыба.

Бабкин диковато посмотрел на него, издал невнятный звук и ушел на кухню. Там он что-то долго кромсал, стучал разделочной доской и, наконец, вернулся с тремя бутербродами и огромной чашкой чая.

– Со следователем понятно, – сказал Макар, наблюдая, как бутерброды исчезают с космической скоростью. – А оперативники?

– Глухо, – промычал Сергей. – Двоих я вообще не смог найти. Еще двое трубку не берут. Пятый и шестой меня послали без всяких затей…

– Так давай навестим этих славных людей, – оживился Илюшин. – Пусть они все то же самое скажут тебе в лицо!

– У нас с тобой есть время и возможность посетить город Киев? – спросил Бабкин.

Илюшин помрачнел.

Сергей высыпал в чашку половину сахарницы, размешал и принялся созерцать чайный водоворот.

– А у тебя что нового, Макар?

– Звонила сестра Сафонова. Полиция опрашивает жителей поселка. У нее интересовались, не занимал ли Никита большие суммы денег у приятелей. В общем, они уверены, что исчезновение ее брата никак не связано с фотографиями в подвале.

– …чего и следовало ожидать…

Макар кивнул и потянулся за бумагой.

Большая папка с листами формата А2 с некоторых пор обрела постоянное место на столе. Все записи Илюшин вел в планшете. Но как Сергею требовалось писать от руки, так ему было необходимо рисовать.

– Рано же, – удивленно сказал Бабкин, проследив за его движением. – Мы ничего не знаем.

Илюшин изобразил в центре человека без лица и обвел его.

– Нам известно не так уж мало, – задумчиво сказал он. – В две тысячи восьмом году Любовь Сенцова, предположительно, убила в парке мужчину.

– Нет никаких улик! – запротестовал Бабкин.

– Есть твое чутье. И потом, я не говорю, что это факт. Но! Предположим. – На листе появилась фигура странной полуптицы-получеловека с хищным клювом. – В это время они еще не знакомы с Сафоновым, только видят друг друга на факультете. Но в начале две тысячи девятого, меньше чем год спустя, Артем Матусевич зовет Никиту принять участие в его театральной постановке, и эти трое становятся друзьями.

Птица. Человек без лица. Теперь неподалеку от них возникло высокое тонкое существо, отдаленно напоминавшее крысу, вставшую на задние лапы. Персонажей соединили тонкие линии.

Сергей придвинулся ближе, забыв о последнем бутерброде. Когда Макар брался за карандаш, Бабкин ощущал себя кем-то вроде деревенского дурачка, допущенного шаманом до магического обряда.

– Четвертым стал Эмиль Осин, интеллектуал из хорошей семьи, поющий в церковном хоре и слушающий Бориса Гребенщикова. Был влюблен в Сенцову. Женился на прелестной девушке, без труда убедил ее в том, что она дура.

На листе возник ребенок с бабочкой вместо лица: тельце – нос, крылья – два огромных глаза. Илюшин дорисовал ребенку длинный крючковатый подбородок, хотя Бабкин отлично помнил, что у Эмиля тонкие аккуратные черты. Сергею стало не по себе.

– Пятый – Борис Лобан. О нем пока никто не сказал доброго слова, не считая его матери, которая лучше бы молчала. Прихвостень Матусевича. Рыба-прилипала. Агрессивен, неумен, но хитер и умеет правильно выбирать нужную сторону.

Не переставая говорить, Илюшин обвел Матусевича и нарисовал за ним горбатого карлика.

– Окружающие считают этих пятерых друзьями, хотя и здесь нет единогласия. Но имеется и еще один приятель, Василий Клименко, Клим. – Унылый человечек с шевелюрой, вставшей дыбом, присоединился к остальным. – В октябре две тысячи девятого он участвует в издевательстве над слепым.

– Поганая затея, – буркнул Сергей.

– Мягко сказано. То, что описывает Шубин, на первый взгляд не лезет ни в какие ворота. – Илюшин быстро соединял линиями шестерых существ на своем рисунке. – Якобы его хотели убить, и если бы не Сафонов, перетянувший всех на свою сторону, дело обернулось бы для него хуже некуда.

– Ну, парень сильно испугался… – начал Бабкин.

– Нет, – сказал Макар. – Он вообще не испугался. У него холодный ум аналитика, он трезво просчитал риски и принял единственно правильное решение с учетом обстоятельств. Но потом открылись новые… Например, Лобан избил Васю Клименко. Для нас еще важнее, что Клименко никому не пожаловался.

– …как и Шубин.

– Как и Шубин, – согласился Макар. – Только Шубин не стал ябедничать, потому что гордец и храбрец, а Клименко – потому что трус.

Теперь Бабкин понял, отчего у понурого человечка волосы стоят дыбом.

– В октябре они ловят Шубина в корпусе с ремонтом, а в декабре, перед Новым годом, Клименко бежит из Москвы и исчезает. Жив он или мертв – неизвестно. Но Василий панически боялся кого-то, даже пытался предупредить отца, которого терпеть не мог. А теперь скажи мне, – Илюшин поднял на Сергея ясный взгляд, – что произошло в ноябре и декабре?