Человек из племени Ад. Экзотическая сага

Выйдя из её опочивальни, Гюльфем забилась в крошечное пространство под лестницей, где никому не пришло бы в голову её искать. Присев на корточки, она поставила кувшин прямо перед собой и, глядя на него затуманенными глазами, размышляла вслух, как ей лучше поступить.

– Нужно выплеснуть отвар в окно и налить в кувшин сок или воду. Но тогда я не смогу исполнить поручение госпожи, да и его высочество не поверит, что обычная вода поможет ему восстановить здоровье. Ах, было бы у меня время и сырьё, я бы приготовила свой собственный отвар по другому рецепту знахаря Рамина, который принёс бы обратный результат. Тогда и волки были бы сыты, и овцы целы. Но у меня имеется сонный порошок. Если я подмешаю его в эликсир, пожалуй, выйдет гремучая смесь. Нельзя сочетать несочетаемое, соединять несоединяемое, а самое главное, вредить здоровью царевича, который и без того пострадал при осаде Аль-Акик. О Аллах, что же мне делать, как быть! Помоги мне, направь меня, господи…

– Что ты здесь делаешь, дитя моё? – раздался чей-то удивлённый возглас.

Гюльфем подняла голову и увидела Хаджи-хакима, который, спеша по своим делам, обнаружил её под лестницей и остановился удовлетворить своё любопытство.

– Ах, Хаджи-хаким! – обрадовалась она. – Вы-то мне и нужны!

– Надеюсь, ты вполне здорова? – встревожился старик.

– О да, вполне, не подумайте, что я сижу здесь из-за того, что у меня прихватило живот или что-то ещё!

– А твоя госпожа в добром здравии? – озабоченно осведомился Хаджи-хаким.

Гюльфем махнула рукой.

– С ней тоже всё в порядке. Но вы всё равно мне очень-очень нужны. Помогите мне решить одну деликатную проблему.

Хаджи-хаким улыбнулся, предположив, что речь пойдёт о каких-нибудь женских штучках.

– Пойдём в мою приёмную, детка, там всё и обсудим.

Он протянул Гюльфем руку, помогая ей выбраться из щели, в которую она ухитрилась втиснуться, и провёл её в свой кабинет. Не успели они войти, как Гюльфем без обиняков выложила ему свою проблему.

– Я бы выплеснула отвар в окно и забыла о нём, – сокрушалась девушка, – но госпожа сказала, что будет добиваться от мужа любви до своего последнего вздоха. Она настроена очень решительно. Мне страшно за неё, но ещё больше я боюсь потерять её доверие.

– Да, моя милая, – согласился Хаджи-хаким, – перед тобой стоит совсем непростая дилемма, но мы решим её совместными усилиями, да поможет нам Аллах. Я помогу тебе выполнить поручение госпожи и при этом не сгореть в том пожаре, который она намерилась раздуть своим любовным эликсиром. Неразумная женщина, совсем не щадит себя! Муж и без того опасен ей в своей любви, а под воздействием такого снадобья и вовсе смертоносен. Ах, безбашенная молодость!

– Как можно выполнить её поручение и при этом не сгореть нам обеим? – недоумевала Гюльфем.

– Можно, дитя моё. Ты отнесёшь ему этот кувшин, а большего от тебя и не ждут. Ведь так? Ты не обязана отвечать за последствия? И если муж не придёт к жене за любовью, это уже не твоя вина.

– Она очень огорчится, если он не придёт, – вздохнула Гюльфем, – и завтра снова сварит ему любовное зелье.

– А мы снова его заменим, – лукаво подмигнул ей старик.

– Чем заменим, хаким? – с любопытством спросила девушка.

– Зельем, которое отобьёт у него охоту к любовным похождениям на всё время, пока он пробудет во дворце. В конце концов, княжна устанет от своих тщётных попыток разбудить в нём страсть и смирится с тем, что ей уготовила судьба. Но тебя ей будет не в чем упрекнуть, потому что ты сделала для неё всё, что от тебя зависело.

Сблизив головы, заговорщики долго колдовали над мешочками с травами и склянками с различной жидкостью, пока в котелке над раздутым очагом закипала вода. Когда «снадобье» было готово, Хаджи-хаким сам перелил его в опорожнённый серебряный кувшин и вручил Гюльфем.

– Иди, дитя моё, и ничего не бойся. Даю тебе слово, что приняв это снадобье, он и пальцем тебя не коснётся.

– Благодарю вас за помощь, хаким. Завтра я снова приду к вам.

– Приходи. Я заранее приготовлю отвар, чтобы тебе не пришлось терять здесь много времени.

Немного успокоившись, Гюльфем отправилась в покои царевича.

* * *

Сарнияр отдыхал на своём ложе после плотного ужина, ломая голову, как бы ему повидаться с возлюбленной. Послать ей записку? Но он был уверен, что это ни к чему не приведёт. Гюльфем ни разу не ответила на письма, которые он писал ей, выражая свою любовь. Может быть, они напугали её своей пылкостью? Она так тиха, робка и застенчива. Но как он узнает, в этом ли дело или в чём-то ещё, пока не встретится с ней?

– Я найду способ увидеться с этой глупышкой, – пробормотал он, поворачиваясь на другой бок. – Ей придётся мне объяснить, почему она, обнадёжив меня своим появлением на заставе, теперь строит из себя неприступную добродетель.

Его веки отяжелели, и царевич сам не заметил, как погрузился в сон. Ему привиделся юноша в чёрном плаще, похожий на него, как схожи две капли воды. Он стоял на самом краю глубокой пропасти, простирая над ней руки и вещая замогильным голосом: