Человек из племени Ад. Экзотическая сага

Глава

7

На следующий день Гюльфем, придя к Хаджи-хакиму, застала у него в приёмной только юного помощника.

– Хаджи-хакима нет, – улыбнулся юноша, снимая с огня котелок, – его позвали к малышу Малек Явиду.

– А что с ним такое? – встревожилась Гюльфем.

– Не знаю, ханум. Должно быть, зубки режутся. Что ещё может быть у грудного младенца?

– Хаджи-хаким скоро придёт?

– Не думаю. Он только что ушёл. А зачем вам его ждать? Он оставил для вас отвар.

– Такой же, как вчера?

– Не знаю. Он мне ничего не говорил про состав. Давайте ваш кувшин, ханум, я перелью в него отвар.

– Придётся ещё сегодня усыпить сахиба, – пробормотала она, протягивая юноше серебряный кувшин.

* * *

– Она идёт, – сообщил Бехрам, выглянув в коридор.

– Хорошо, – кивнул Сарнияр. – Пригласи ко мне Маруфа. Он должен быть где-то поблизости.

Высокий, превосходно сложенный мавр с тёмно-оливковой кожей и негроидными чертами лица отвесил ему низкий поклон и скрылся за дверью. Царевич улыбнулся вслед темнокожему красавцу, вспоминая свой разговор с отцом, состоявшийся нынешним утром.

– Вчера я заходил тебя проведать и не смог разбудить, – сказал ему Аль-Шукрейн, озабоченно морща лоб. – Дверь в твои покои была распахнута, и никого из охраны. Такого не должно быть, дитя моё, особенно теперь, когда мы в состоянии войны с ближайшими соседями. Твоя жизнь представляет собой ценность, которую следует тщательно оберегать. Я настоятельно советую тебе взять в охранники кого-нибудь из младших офицеров твоей гвардии.

– Но моя гвардия сейчас штурмует Аль-Акик, – напомнил Сарнияр отцу, приняв поначалу его совет в штыки. Впрочем, идея приставить охрану к своей драгоценной персоне начала ему нравиться, когда он дал себе труд поразмыслить над ней.

– В таком случае, я пришлю тебе кого-нибудь из своей личной охраны, – стоял на своём Аль-Шукрейн.

– Я не прочь, только хотел бы сам выбрать себе телохранителя. Это должен быть человек, наделённый особенными добродетелями.

– И какими же, дитя моё? – улыбнулся царь.

– Мне нужен скромный и безъязыкий охранник.

– То есть, немой? – удивился отец.

– Не совсем. Открывающий рот только, когда я спрошу его о чём-либо. Мне до смерти надоело, что мою интимную жизнь перемывают все, кому не лень. Если у вас нет на примете подобного уникума, я предпочту остаться без охраны.

Аль-Шукрейн широко улыбнулся и потрепал сына по плечу.

– Ах, молодость! Я прекрасно понял тебя, мой мальчик. Неболтливый охранник, действительно, большая редкость в наши дни. Но, к счастью, я обладаю таким сокровищем и с радостью уступлю его тебе. Мне самому подобные добродетели, увы, уже не столь важны.

Аль-Шукрейн прислал к сыну молчаливого мавра в тот же вечер, и Сарнияр стал обладателем ценного посредника в сердечных делах. Бехрам приступил к своим новым обязанностям незамедлительно и почти сразу удостоился похвалы за то, что понимал их с полуслова, не задавая лишних вопросов.

* * *

Гюльфем вошла в покои царевича, с опаской оглядываясь на красивого мавра, которого ещё вчера здесь не было и в помине.

Сарнияр встретил её с приветливой улыбкой на устах, скрестив на груди мускулистые руки.

– Так, так… моя жена решила продолжить моё лечение, – хмыкнул он, увидев у неё в руках всё тот же пресловутый серебряный кувшин. – Что ж, почему бы и нет, если оно приносит такое облегчение моим духовным и телесным страданиям.

Он подошёл поближе к девушке, которая вся покрылась гусиной кожей от смутного страха и недобрых предчувствий.

– В частности, благотворный сон, которым я проспал почти до полудня, очень облегчил мои телесные и духовные муки.

Гюльфем протянула ему кувшин, и он взял его одной рукой, схватив её другой за предплечье.

– Где Маруф, Бехрам? – спросил Сарнияр, оглядываясь на мавра.

– Я здесь, ваше высочество.

В комнату вошёл худой старик с седой бородой, такой длинной, что он мог бы заткнуть её за пояс. Он был весь увешан пучками цветов и трав, что придавало ему сходство с мавританской клумбой.

– Душа моя! Позволь тебе представить известного на всю Румайлу травника Маруфа, – сказал Сарнияр девушке, указывая на старика.

У Гюльфем подогнулись колени, но его сильная рука не дала ей упасть.

– Маруф, прошу вас, исследуйте этот целебный отвар, которым лечит меня моя жена. Я очень ценю её заботу, но всё же хотел бы знать состав этого лекарства.

Старик взял у царевича кувшин и вытряхнул из него несколько капель на ладонь. Сначала он понюхал зеленоватую жидкость, затем попробовал её на вкус и тут же с отвращением выплюнул.

– Нет сомнений, это корень мандрагоры, – сообщил он, – и я не назвал бы его целебным, если только вы не страдаете бессонницей.

– Совершенно не страдаю, – заверил Сарнияр, прожигая взглядом Гюльфем, повисшую у него на руке.

– В таком случае, я не советую вам продолжать приём этого снадобья. На мой взгляд, вам вовсе не требуется никакого лечения, достаточно соблюдать режим и диету.

– Благодарю вас, Маруф, – милостиво улыбнулся царевич. – Бехрам, проводи до ворот моего гостя и возвращайся обратно.

– Если вам снова потребуется моя консультация, я к вашим услугам, сахиб.