Человек из-под земли

- Черт ее знает... Такая трухлявая бабенка в стареньком домике на маленькой улочке... Улочка была даже красивая - вся в цветущих фиолетовых деревьях...

- Жакарандах?

Она кивнула.

- Да, в цветущих жакарандах...

- А эту женщину звали не миссис Сноу?

- Кажется, да...

- А та женщина из объявления? Где живет она?

На ее лице появилось выражение идиотской хитрости.

- Это стоит денег, в том-то все и дело.

- Я дам тебе пятьдесят долларов.

- Покажи!

Я достал бумажник и дал ей банкнот, полученный в качестве премии от Фран Армистид. Я был, пожалуй, рад избавиться от него, хотя и на этот раз почувствовал нечто унизительное для обеих сторон. Словно заплатил первый взнос за этот номер и его обитательницу. Она поцеловала бумажку.

- Ты упал с неба! Я выберусь из этой дыры!

Но комнату она оглядела так, словно это был кошмар, повторяющийся в ее снах бесконечно.

- Ты хотела рассказать мне, где живет женщина из объявления.

- Хотела? - она казалась встревоженной. Помолчав, нехотя сказала: Она живет в таком большом старом доме в лесу.

- Выдумываешь?

- Не выдумываю.

- О каком лесе ты говоришь?

- Где-то на Полуострове. Я не обращала большого внимания на дорогу. Была в отключке после эйнштейновского сеанса.

- Эйнштейновского сеанса?

- Угу... Это когда человек долетает до конца галактики, до самой последней звезды, где кончается космос...

- И где же на Полуострове?

Она потрясла головой, как трясут остановившиеся часы.

- Не помню... Столько этих мест, одно за другим... Я не помню, где именно...

- Как выглядит дом?

- Он был очень старый, двухэтажный... нет, трехэтажный... У него две круглые башенки, по одной с каждой стороны...

Она подняла руки и помахала ими.

- Какого он был цвета?

- Кажется, такой серый... Он казался серо-зеленым между деревьями.

- Какими деревьями?

- Дубами, - сказала она. - И соснами... Но в основном дубами.

Я с минуту подождал.

- Что ты еще помнишь?

- Наверное, это все. На самом деле меня там не было, понимаешь? На самом деле я была где-то возле Арктура и смотрела сверху... Ага! Между деревьев бегал громадный пес. Дог. Он лаял достаточно грозно...

Демонстрируя, она залаяла басом.

- Пес был из этого дома?

- Не знаю... Наверное, нет. Да, помню, я подумала, что он похож на потерявшегося. Это тебе что-то дает?

- Не знаю. В какой день это было?

- Кажется, в воскресенье... Я говорила, что мы выехали из Сакраменто в воскресенье, правда?

- Маловато за пятьдесят долларов...

Она смутилась и испугалась, что я отниму у нее деньги.

- Если хочешь, я могу переспать с тобой...

Не дожидаясь моего ответа, она встала и сбросила розовый халат на пол. Тело у нее было юным с высокой грудью и узкой талией, она казалась даже хрупкой. Однако, плечи и грудь покрывали синяки, словно ордена за верную службу. Это была преждевременно угасшая девушка. Она подняла на меня глаза. Уж не знаю, что она прочла на моем лице, однако произнесла:

- Эл меня немного поколотил. Он был жутко голодным после тюремного поста. Кажется, ты меня не хочешь, да?

- Спасибо тебе. У меня был тяжелый день...

- И ты меня с собой не возьмешь?

- Нет.

Я дал ей свою карточку и попросил, чтобы позвонила за мой счет, если что-нибудь вспомнит.

- Вряд ли, - сказала она, - у меня память, как сито...

- Ну, если тебе нужна будет помощь...

- Помощь мне нужна всегда. Но ты обо мне больше и слышать не захочешь...

- Ну, как-нибудь переживу.

Она положила руки мне на плечи, приподнялась на цыпочках и мазнула по моим губам своими, грустными и безвольными.

Выйдя, я сложил объявление Стенли Броудхаста и вместе с книжкой в зеленой обложке сунул в багажник своей машины. После этого вернулся к себе, в Западный Лос-Анджелес.

Перед тем, как лечь в постель, я позвонил по телефону, где принимали сообщения для меня. Ночная дежурная сообщила, что звонил Эрни Шипстад. Мужчина, труп которого я нашел в доме Стенли Броудхаста, сбежал недавно из федеральной тюрьмы в Фолсоме. Это был рецидивист по имени Элберт Свитнер, впервые был арестован в Санта-Терезе в Калифорнии.

16

Была глубокая ночь, склоняющаяся к рассвету. Я нанес своей бедной голове крепкий удар посредством стакана виски и отправился спать. В тяжелом сне, овладевшим моим отупелым сознанием, я был должен как можно скорее куда-то попасть, но когда вышел, обнаружил, что у моей машины нет колес, нет даже руля. Я сидел в ней, как улитка в скорлупе, и обозревал ночь, текущую вокруг.

Проснулся я, когда свет, проникающий через жалюзи, начал сереть, а потом белеть. Лежа, я прислушивался к пробуждающемуся уличному движению. Чирикнуло несколько птиц. Когда окончательно рассвело, вокруг принялись кружить и падать на подоконник сойки, о которых я совсем позабыл. От их крикливого напоминания о себе меня проняло дрожью. Я сбросил одеяло, встал и оделся.

В кухонном шкафчике оставался один пакетик арахиса, я бросил горсть за окно и наблюдал, как сойки шмыгают вниз. Мне казалось, что я просматриваю с конца голубую киноленту, возвращающую время вспять. Не хватало только главного действующего лица.