Человек из пропавшей страны

На крыльцо дома вышел мужчина с животиком, положил на деревянный столик двустволку, спокойно закурил и молча наблюдал за происходящим.

– Спасибо. Я все тебе отдам, продам все, что у меня есть и отдам. Машину, дом, рефрижератор, – должник обернулся к спасителю и сыпал обещаниями.

– На, – Лысый небрежно сунул должнику в руку помятые расписки.

Тот неловко уронил бумаги и наклонился, чтобы подобрать их в полутьме. Француз недобро посмотрел на того, который с ружьем на крыльце, подхватил свой автомат и сел в машину, опустив стекло, готовый открыть огонь, если вдруг по ним начнут стрелять. Иномарка поехала.

– Смотри за ним, – сказал Фрол.

– Смотрю, – ответил Француз.

– Все спокойно, – сказал Сафаров, смотря сквозь заднее стекло. – Пошел в дом.

– У нас еще одно дело, – сказал Краб, разгоняя машину.

– Какое дело? Уже первый час ночи! – отозвался Глухарев.

– Студента обокрали. Надо заехать.

Марат открыл входную дверь своим ключом. В прокуренной комнате Гришки Потрехалова горел свет. Нежданные гости молча вошли и рассредоточились по комнате. За столом сидела все та же компания, которая встречала Сафарова при заселении. Авторитет в наколках, высокий и худой в тельняшке, пузанчик с прилизанными волосами и еще один скромный с меланхоличными зелеными глазами. На столе красовался импортный спирт и закуска.

– Это что за фраера, в натуре? – произнес авторитет.

– Кто из вас Гриша? – спросил Лысый.

Потрехалов, увидев среди них Сафарова, захлопал глазами, все понял и опустил голову.

– Вон тот, – показал Марат.

– Ты украл у этого пацанчика бабки. А ну верни, – холодные стальные глаза Лысого смотрели в упор.

– Не, а че такое? Какие деньги? У меня нет никаких денег, ребята. Попутали чего-то. А этот тоже, Маратка ваш, с утра мне дверь сломал, вещи разбросал, я потом весь день прибирался, вон что с замком сделал! Я как теперь закрываться буду? – Гришка “включил дурака” и замахал руками, рьяно жестикулируя.

– Я два раза не повторяю, – Лысый подошел к Гришке, сгреб его небольшой вес в охапку и потащил к выходу.

– Э, фраерок, постой, – сказал человек в наколках. – Так дела не делаются. Сядь за стол, потолкуем.

Лысый сказал Гришке:

– Ты бабки верни пока, а мы побазарим с людьми. Даю две минуты.

Потрехалов исчез.

– Под кем ходишь, мил человек? – спросил его авторитет.

Лысый сел на стул, скрипнув кожаной курткой.

– А кто интересуется?

– Кедрач с Алтая.

– Не слыхал про такого. Фрола знаешь?

– Нет, не знаю. Из новых?

– А Палладия?

Кедрач усмехнулся:

– Про него слыхал. Не признает он старых авторитетов, недоброе про него толкуют.

Кедрач позвал:

– Гриш, иди-ка сюда!

В дверях снова появился хозяин квартиры.

– Брал?

Гришка замялся.

– Видишь, люди с аргументами. У этого волына, у того за спиной, похоже, зенитка. Давай, решай вопрос.

Гришка проскользнул за дверь и через минуту принес пачку денег, перетянутую резинкой.

– Студент, твои? – спросил Лысый.

– Мои, – Марат выхватил деньги из рук Гришки Потрехалова. – Тут все?

– Э, мужики, там не все. Я бухло прикупил. Но ты ведь мне дверь сломал, вот будет теперь плата за дверь, – сиплым голосом сказал Гришка, обиженно жестикулируя.

– Да пошел ты! – выплюнул Сафаров.

Гости в черных кожанках вышли из старого дома, сели в машину и укатили.

Остановились на пересечении двух улиц, недалеко от рынка, и Сафаров вышел.

– Ты где обитаешь то теперь? – спросил Краб.

– Есть один адресок, – ответил Сафаров.

– А то смотри, перекантуешься у меня или Француза. У Глухаря никак, он какую-то девку привел. Француз с матерью живет, зато свободная койка в зале. У меня есть комната пустая, ребенок пока маленький, спит с нами. Можешь ко мне, но только ненадолго, на пару дней.

– Не, я к знакомой пойду, – ответил Сафаров и, вспомнив про мать, спросил. – Серега, мне бы к матери съездить, денег отвезти.

– С Фролом завтра решишь, – отмахнулся Лысый и черная машина выехала на проспект.

Глава 17. Китайская стена и ее принцесса

Марат побрел через пустой перекресток ночного города. На плече болталась спортивная сумка с вещами и деньгами, в кармане – скомканная бумажка с адресом Ленки. На часах – два ночи.

Скоро он оказался у длинного девятиэтажного дома с двенадцатью подъездами. Дом напоминал Великую Китайскую стену. Местные его так и называли. Марат подошел к двери. Грязный подъезд, запах мочи. Второй этаж. Юноша тихонько постучал в обитую дерматином дверь, хотя рядом висел звонок. Спустя минуту из-за двери послышался еле слышный голос Ленки, хрипловатый ото сна:

– Кто?

Марат ответил, открылась дверь, и он вошел, оказавшись в неизведанном мире тишины, женского уюта и запахов косметики. Ленка стояла перед ним, облаченная в белый махровый халат и сонно поправляла волосы. Ее глаза загорелись огоньком.

– Ты ко мне? Насовсем?

– Да, съехал от Гришки.