Человек из пропавшей страны

Она улыбнулась и обняла его. Это было неожиданно. Впервые. Теплая и мягкая. Для него Ленка всегда была продавщицей в ларьке, а теперь он смотрел на нее, как на женщину. Она красива. Эти усталые движения, слегка чумные серые глаза, еле заметная улыбка уголками губ, небрежно распущенные волосы, беззастенчивый прыщик на лбу. Миниатюрная и женственная.

– Я знала, что ты придешь, – она пожала плечами. – Постелю на раскладушке, сейчас уже поздно. Достань раскладушку, она на балконе.

Сафаров послушно вышел на балкон и немного там задержался. Город шумел, не смолкая ни на минуту, разбрасываясь светом фар и уличных фонарей. Пахло свежим металлургическим смогом. Кто знает, как пахнет свежий металлургический смог? Только тот, кто жил в городах с металлургической промышленностью. Это особый запах. Он появляется по ночам, в прохладе, когда очистные сооружения отключают ради экономии. Слабый аромат, который рождается от перегретого металла, охлаждаемого водой. Запах пара, окалины, смазки и печной гари. Полностью технический запах. Если низкая концентрация, то нисколько не противный. К нему привыкаешь и после чувствуешь некоторое родство с тем местом, где ты снова и снова ощущаешь его по ночам. Уже через полчаса Сафаров спал на скрипучей раскладушке, в стенах уютной комнатки, хранящей от города свои секреты.

Как только игривый утренний луч солнца попал Гришке на лицо, тот открыл глаза, встал и с трудом осмотрелся. На полу комнаты лежали гости. Их было явно больше, чем он помнил с вечера. Гришка помотал головой, потер кулаками пересохшие глаза, с усилием встал, перешагивая через спящих, вышел на кухню, и присосался к крану с холодной водой. С каждым глотком в него возвращалась жизнь, разворачивая ссохшиеся от алкоголя внутренности.

Вытерев рот рукавом, Потрехалов достал из почтового ящика газету и по привычке посмотрел в мутный дверной глазок. Из газеты выпал конверт с письмом. Гришке никто никогда не писал. Удивленный, он подобрал конверт, вернулся на кухню и сел на скрипучий стул. Письмо от Светланы Лавочкиной для Марата.

– Ах ты ж, – прошипел он. – Малому баба написала.

Хриплый смех Гришки разбудил кого-то из гостей.

– Который час? – донеслось из комнаты.

– Десять уже, – отозвался хозяин и хотел было выбросить конверт в мусор, но остановился. Что добру зря пропадать? Он грубо разорвал бумагу, и вынул красиво оформленный листок, исписанный ровным почерком. Письмо источало аромат духов, но Гришка этого не почуял. Он поискал в пепельнице окурки, нашел один, чиркнул спичкой, закурил и стал читать.

“Привет, Марат! Как дела?

Представляешь, я поступила в педагогический! До конца не верила, что смогу. И я смогла! Я так рада!!! Поэтому при встрече можешь меня поздравить!!!

После учебы хочу остаться в городе. Тут совсем другая жизнь, простая и веселая. Честно говоря, только ты моей маме не говори, я устала от деревни. Мама мечтает, что я буду при ней, устроюсь учителем в нашу школу и выйду замуж в деревне. Домой вот вообще не тянет. Поэтому маминым мечтам сбыться не суждено, увы. И это к лучшему.

Мама хотела, чтобы я, пока учусь, жила у дяди, а мне неохота. Будет скучно. Мне с девчонками лучше. Комнату уже получила. Как ты и говорил, общага здесь шикарная. На полу ковры. В блоке две комнаты с душевой и туалетом, на четырех человек. Институт совсем рядом, в двух шагах.

Расскажи, как твои дела, чем занимаешься, где живешь? Смог ли поступить? Когда приедешь? Я пока дома буду до 1 сентября. Если хочешь, закажи междугородный звонок на номер тети. Я каждый день туда хожу и поливаю цветы.

Очень хочу тебя увидеть, прям скучаю, не могу. Пожалуйста, напиши мне ответ как можно скорее. Жду. Целую. Светик.”

Внизу листа был аккуратно выведен номер телефона и строчка: ”Вдруг ты забыл”. Гришка плюнул, выругался, сделал из письма кулек, насыпал туда содержимое пепельницы и бросил в ведро с перепревшими картофельными очистками.

Глава 18. Подстилка из опилок

Утром Ленки в квартире уже не было. Марат откинул толстое ватное одеяло и сел на раскладушке. Зеленые обои на стенах квартиры придавали загадочную сумрачность. Раскладной диван, два старых кресла, телевизор, стенка с фужерами и посудой, большой потрескавшийся шкаф и стол, на котором лежала записка: “Я на работе. В холодильнике суп, разогрей. Приду вечером. Если куда пойдешь – ключ на столе. Второй ключ у меня. Лена”

Он вышел на балкон. Днем город выглядел совсем по-другому. Не было той загадочности огней. На смену запаху металлургического смога пришли сизые облака выхлопных газов машин и пыль из-под колес. Он пошел в ванну, принял душ, на кухне разогрел суп, наслаждаясь необычным для холостого парня уютом, созданным знающей в этом толк женщиной. Все на своих местах. Каждая тряпочка, каждая тарелочка, каждая баночка. Холодильник битком забит продуктами с рынка. Во всех нишах на кухне – крупы, макароны, консервы, мука. В коридоре еще пара мешков. “Так можно и войну пережить”, – подумал Марат. Позавтракав, он закрыл квартиру и отправился в спортзал.