Человек из телевизора

Пожилая женщина (ей было под шестьдесят) сначала настороженно отнеслась к инициативе жильца. Но он, порубив несколько чурок, сложил дрова аккуратно стопкой, ничего не говорил, только, как бы пояснял, что это он сделал утреннюю зарядку.

«Нет, надо сваливать, лучше к себе в Кишинев». Черников стоял на автобусной остановке, и потом ехал, как-то втиснувшись, в переполненный «Лаз», и не видел где едет, куда — стекла были подморожены в изморози с небольшими процарапанными чьим-то пальцем прорубями-окошками.

Он ехал в автобусе с закрытыми глазами, не за кого не держась, кругом его плотно обжимала людская масса.

«Заплатил за месяц вперед, надо продержаться, оставил у хозяйки паспортные данные, исчезну — начнет искать через милицию. И вообще — быстро раскис. Но куда мне сейчас? Где-то позавтракать, а потом?»

Кондуктор так и не пробрался к ним в середину салона, на остановках забегал то в переднюю дверь, то в заднюю. В центре у рынка автобус, наконец, опустел. Черников вышел тоже. Он не спешит на работу.

Одиночество в зимнем городе.

Он позавтракал в той же блинной, улыбнулся краснощекой раздатчице-девушке, потом посетил местный музей. Был первым и единственным посетителем. Он почувствовал, как легко все запоминает: все фотографии, все этикетки, как будто после апгрейда установили новую память. Смотрительница лет сорока пяти ходила за ним из зала в зал, а он задержался, завис у витрины с кинжалом из дамасской стали.

Музей постепенно наполнялся людьми. Черников боковым зрением (как будто он в постоянной готовности отслеживал все изменения) увидел Ирину Вайц.

«Зачем она здесь? Неужели существуют силовые нити судьбы, которые объективны? И я все равно должен был встретиться с ней? Она иронично под Штирлица (сериал прошел два года назад) во глубине Сибири назначает встречу своим контактам в музее?»

Черников поперхнулся смешком. Ирина подошла совсем близко к витрине. Она была совсем такой же, какой будет через полгода при его аресте. Тот же нежный и строгий овал лица, средний рост, юбка макси, деловой пиджак. Он вдруг, чтоб окончательно ее опознать захотел услышать ее голос и поэтому первым заговорил сам:

— Это очень редкий кинжал.

— Ну да, здесь написано, что он из дамасской стали. — сказала она.

— Он из дамасской стали, но сделан по сварной технологии. Оружейники сталкивались с дилеммой «прочность или пластичность». Чем больше содержание углерода в стали, тем тверже и острее будет лезвие изготовленного из него клинка, но одновременно с этим возрастает и его хрупкость. Чем меньше содержание углерода в стали — тем лучше клинок будет сопротивляться ударным нагрузкам, но он будет хуже резать. Однако существовали особенные клинки, которые обладали, казалось бы, несовместимыми свойствами: и твердостью, и пластичностью. Клинки можно было довольно сильно согнуть. При этом они не ломались, а при снятии нагрузки восстанавливали свою форму. Внешне от обычных клинков они отличались узором на клинке. Но этот узор не был искусственно нанесен на поверхность клинка, а был одним внешних признаков стали, из которой он был изготовлен. — Черников говорил, нес какую-ту белиберду, собственно он открывал только рот, и едва поспевал по непривычки отслеживать свою — не свою речь (включенный автопилот вживленного компьютера, выручал сейчас своей эрудицией), — Наиболее известны были такие клинки, выкованными кузнецами Дамаска. Однако среди клинков из узорчатой стали выделялись особенные, превосходящие по своим качествам клинки, произведенные по сварной технологии. Их выковывали из цельного куска особенной стали, полученного плавкой. Родиной этой стали является южная Индия и Шри-Ланка. Первые упоминания о ее производстве относятся примерно к VI–III веку до н. э. Впервые с клинками из этой «волшебной» стали столкнулись войска Александра Македонского во время похода в Индию. Некоторые индийские воины имели мечи, которыми легко разрубали доспехи римских легионеров. Из Индии заготовки такой стали в виде круглых лепешек поставлялись в другие страны, в том числе и в уже упоминавшийся Дамаск. Такие лепешки-заготовки назывались вутцом. Они имели диаметр 12–13 см, а их толщина составляла около сантиметра при весе около одного килограмма. Производство вутца держалось в строжайшем секрете и передавалась от отца к сыну или самым лучшим ученикам. Результатом такой сверхсекретности, явилась утрата секрета производства этой стали…

— Спасибо за лекцию. — улыбнулась Ирина, но разговор больше продолжать не стала. В зале появился чекист Маслов.

Черникова передернуло. Он не ожидал этой вспышки ненависти к статному энергичному мужику в элегантном костюме какой-то страны из Варшавского блока (куплен на премию в специальном распределителе). Маслов плевал на всю конспирацию (самоуверен в своем районом болоте) хмуро шагал широко, не оглядываясь, навстречу Ирине.