Человек. Книга. История. Московская печать XVII века

Первое свидетельство издания жалованных грамот, обнаруженное в делах архива, относится к 1671 г. С 1675 г. издание жалованных грамот разных типов становится системой. По их названиям можно проследить события тех лет, так как грамоты даются за «Чигиринские службы» (1683, 1685, 1686, 1688, 1695), за «литовские службы» (1685), за «Троицкий поход» (1685, 1686), «для вечного миру с польским королем» (1687), «за польскую службу» (1687, 1688). При этом жалованные вотчинные грамоты издаются и для «началных людей», и «всяких чинов служилым». Более того, грамоты предназначаются даже детям «за службы отцов их». Издаются на Печатном дворе многократно, кроме ставленных, самые различные грамоты: отпускные, уставные и разрешительные — Сербскому и Александрийскому патриархам. Издания грамот — также важнейшая государственная функция Московской типографии.

Не касаясь подробно распространения печатной московской книги во второй половине века, поскольку в архиве после начала 1660-х гг. нет книг продаж, а имеющиеся, как уже было сказано, исследовал В. П. Пушков, упомянем, что на основании анализа записей на сотнях сохранившихся экземпляров доказано, что уже к середине века в монастырях и церквях всей России основные типы рукописных литургических книг были заменены книгами печатными и книжный рынок, хотя и ориентирующийся в основном на Москву, связывал со столицей всю Россию. Даже в столь отдаленной Пермской земле в конце XVII в. московские издания можно было купить, например, в Соликамске. В вотчину Строгановых — Орёл-городок на Каме — большинство московских изданий также поступало вскоре по выходу[274].

Особенностью второй половины века становятся гораздо большая доля и роль государства в распространении новой книжной продукции. С созданием Верхней типографии, очевидно, в ее руки отчасти перешли функции, раннее выполнявшиеся Приказом Большого дворца: туда и безденежно, и покупкой поступали все вновь вышедшие московские издания и оттуда расходились в церкви, монастыри и людям по челобитным на царское имя.

В 1680-х гг., после закрытия типографии Симеона Полоцкого, Книжная палата как основной «государев» орган распространения книги сохраняется. Затем функции снова возвращаются Приказу Большого дворца. Так, записи на московских изданиях Угличского музея-заповедника свидетельствуют о передаче в 1692 г. царями Иваном и Петром в угличскую церковь св. царевича Димитрия сразу 12 Миней служебных[275]. Во второй половине века возросшее значение снабжения страны новыми исправленными книгами и возросшие потребности в книгах заставили в гораздо большей степени, чем раньше, привлечь к их распространению и другие приказы. Об этом красноречиво говорят, например, записи в специальной книге по приходу и расходу печатных книг Приказа тайных дел[276]. По крайней мере в 1669–1671 гг. книги для дворцовых нужд, для рассылки в приказы и войска в качестве государева жалования поступали именно сюда. В Приказ тайных дел возвращали и книги, выданные в полки, участвующие в походах. Например, в 1669 г. в Приказ тайных дел было приобретено 322 книги; 302 из них — на Печатном дворе. В 1669–1670 гг. через Приказ тайных дел книги поступили в Преображенское, в десятки московских церквей, но также и в Соль-Вычегодск, в Черкасские города, Верхотурье, на Вятку, в Хлынов и Чернигов. Через Малороссийский приказ 12 книг были посланы Паисию Александрийскому; 16 книг из Приказа тайных дел были также посланы в Уфу отряду, разыскивающему серебряную руду.

Судя по книгам Приказа Большого дворца, на 1 января 1700 г. в его Палате печатных книг числилось 709 экземпляров изданий Печатного двора на 997 руб. и 195 экземпляров трех изданий Верхней типографии.

Кроме того, сообщается, что присланы «из Розряду» «старые полковые книги», а из Малороссийского приказа — 32 учительные книги киевской печати. Таким образом, в наступившем 1701 г. в Книжной палате Большого дворца хранилось 936 печатных книг на 1049 руб. (кроме учебных книг на латинском языке).

В делах архива имеются документы о безденежной раздаче книг, отправляемых с Печатного двора во все концы России и даже на «Новую Землю» по именным челобитным в качестве жалованья за самые разные заслуги — в том числе за «полонное терпение»[277]. Еще более показательны факты систематической отсылки новых книг в стоящие на рубежах полки и со всеми зарубежными дипломатическими миссиями, т. е. новоизданные книги используются как доказательство государственного внимания и утверждения роли Москвы — третьего и последнего Рима христианства.