Человек на войне (сборник)

Вызывали на допрос всех более или менее причастных к казарме, в том числе и деда Эйнора. Но так как взрывотехники быстро установили тип взрывного устройства, а дед чуть не за двое суток до того закончил работу в казарме и больше там не был, и с той поры, по крайней мере трижды, печь протапливалась, то подозрения с него были сняты. Микко не вызывали, попросили только деда Эйнора поинтересоваться, не заметил ли мальчик чего подозрительного. Часовой, может быть, забыл о нем, может быть, не придал значения его краткому посещению, тем более, что сам дважды обыскивал мальчика, а возможно, и убило того часового взрывом.

Других тоже вскоре оставили в покое, допросив уже как свидетелей.

После чего Альфред Аккалайнен остался не только главным, но и единственным подозреваемым. Причину преступления списали на его жадность. Весь Хаапасаари не знал случая, когда бы Аккалайнен кому-то что-то дал или для кого-то что-то сделал без выгоды для себя. И использовал любой предлог, чтобы сорвать хоть маленький куш. Он и казарму-то сторожил один за двоих, чтобы получать две доли. Провели обыск в его усадьбе и нашли деньги.

В пересудах назывались какие-то совершенно несусветные суммы в финских и немецких марках. Но и без пересудов денег оказалось заметно больше, чем мог он заработать.

Были это накопления Аккалайнена от прежних, не совсем честных и потому сокрытых доходов, или деньги ему подбросили, как часть операции прикрытия, чтобы закрепить подозрение, про то Микко будучи в Хаапасаари не узнал, да и позже узнавать не стал, никто б ему на этот вопрос не ответил. Как не узнал и того, изначально в «прикрышке» предполагалось «подставить» сторожа, чтобы отвести от него, от Микко, подозрение, или использовали уже сложившуюся ситуацию. Каждый в разведке должен знать только то, что непосредственно связано с выполнением его личной части задания. Знания сверх того не только не желательны, но и опасны. И для самого разведчика, и для других участников операции.

Из тридцати пяти солдат, расквартированных в казарме, немногие уцелели после взрыва. Патрульные на улице да часовой у казармы, но и того контузило и осколками стекла посекло. А из тех, кто внутри был, ни один целым не вышел. Кого насмерть кирпичами или досками не убило, того покалечило или ранило. Сколько было трупов, точно неизвестно, кто говорил пятнадцать, кто двадцать, кто и двадцать пять не стеснялся насчитать. Немцы близко никого не подпускали и увозили пострадавших в крытых машинах.

«Медленно у вас строительство идет. Стройте, стройте, да побыстрее. Взрывчатки у нас много. За папу с мамой мало получили? Ничего, не переживайте, еще получите», – пообещал Микко, оттолкнулся и покатил в другой край деревни ко двору стариков Тинусов.

Пора уже за дело браться. Но как подступиться… Никакой конкретной темы разговора отработано не было. Зато задание дано вполне конкретное – войти в контакт с инженером Николаем Тинусом и осторожно, очень осторожно «потрогать» его, выяснить, чем дышит, взгляды, настроение, отношение к войне, к Советскому Союзу. Можно ли его привлечь к сотрудничеству и в какой степени.

«Вот так вот. Пойди, все узнай и положи на стол», – проворчал Микко. Но проворчал не без самодовольства – кому попало такое задание не дадут.

Так… Николай Иосифович Тинус… Карел… Возраст около пятидесяти, точнее Валерий Борисович не сказал. Инженер. Закончил до революции Технический университет имени Петра Великого в Ленинграде… тогда – в Санкт-Петербурге. Работает на каком-то большом заводе, Валерий Борисович не сказал, на каком, сейчас гостит в Хаапасаари у родителей. Приехал один, без семьи.

Что из этого можно высосать? Почти земляки: один родился, другой учился в Питере. Тут разговор может завязаться, наверняка ему интересно будет узнать, как сейчас в Ленинграде. Но… Но откуда Микко знает, что и как сейчас в Ленинграде? Был там недавно? А как объяснит, что недавно там, а сегодня уже здесь? О том, что линию фронта переходил, без острой нужды лучше не говорить. Подозрение может быть. Что это туда-сюда разгуливает? Не шпион ли? И даже если не подумает так Николай Иосифович, испугаться может: болтается парень туда-сюда, неровен час влипнет, а там допрашивать начнут, расспрашивать, с кем да о чем говорил, где гарантия, что не расскажет и об их разговоре.

Нет, эта тема не годится. Во всяком случае, как начало разговора. А в продолжении… Посмотрим по обстоятельствам.