Человек неразумный

– Хорошо, представь, что ты разглядываешь мишень после учебной пулевой стрельбы. И ты видишь, что меткий стрелок превратил центральную область мишени в форменное решето – так много там пробоин. И тем не менее, ты всегда можешь отыскать вблизи от центра мишени (а то и в самом яблочке) места, не тронутые пулями. Согласись, что никому на стрельбище и в голову не придёт объяснять эти «спасённые» от пробоин места влиянием высших сил. А теперь ответь: чем выживание солдата под обстрелом отличается от непопадания пуль в определённый участок мишени?

ЛЮБОПЫТНАЯ НАХОДКА

В одиннадцать утра, несмотря на воскресенье, Заломов был на работе. Пришло время подводить итоги его масштабного эксперимента с алыми мухами. Даже на глаз он видел, что в колбах с КСК взрослых насекомых больше, чем в контроле, но нужно было всё аккуратно подсчитать. Результат обсчёта оказался более чем убедительным – число живых алых мух весьма достоверно превышало контроль на 28%!

Заломов сидел в раздумье перед рабочим журналом, пытаясь понять, почему КСК увеличивает живучесть мух. «Может быть, – думал он, – этот странный краситель защищает от износа некие важные внутриклеточные механизмы. А может быть, у дрозофилы есть какие-то свои вредоносные паразиты, и КСК их просто убивает или тормозит их размножение». Погружённый в свои мысли Заломов не заметил, как в комнату зашёл шеф.

– А! появился, не запылился! – раздался раздражённый голос Драганова. Молодой человек вздрогнул и соскочил с высокого табурета.

– Здравствуйте, Егор Петрович, извините, не заметил.

– Что? меня не заметили? Да что с вами происходит, Владислав Евгеньевич? И кстати, почему вас вчера целый день не было в Институте? – тяжёлый взгляд Драганова пытался просверлить своего подчинённого.

– Егор Петрович, разве я обязан давать отчёт о своих действиях в выходной день?

– Чисто формально вы правы, но по существу… – шеф хотел ввернуть какую-то грубость, но всё-таки сдержался. – Я несколько раз звонил на вахту вашего общежития, и всякий раз мне отвечали, что ваша комната заперта. Где вы болтались весь вчерашний день? – хриплый голос завлаба уже клокотал, и Заломов слегка струхнул.

– Извините, Егор Петрович, но в субботу я был занят своими личными делами, зато сегодня торчу здесь уже с утра и мог бы кое-чем вас порадовать…

– Да чем вы можете меня порадовать? – Драганов взглянул на своего сотрудника с нескрываемым презрением.

– Знаете, получился довольно занятный результат, – продолжил Заломов выбалтывать свою маленькую тайну. – Алые мухи оказались более живучими…

– Это потому, что ваш прекрасный красный краситель абсолютно безвреден. Он безвреден, как вода!

– Егор Петрович, по жизнеспособности алые мухи существенно и достоверно превосходят контрольных мух, выросших на обычном корме без всяких цветных добавок.

Несколько мгновений мимика Драганова по инерции выражала недовольство, смешанное с презрением, но когда до учёного наконец дошёл смысл заломовских слов, в его глазах вспыхнуло синее свечение.

– Что?! – воскликнул шеф. – Что вы несёте? Да быть такого не может! А ну-ка покажите ваш рабочий журнал!

– Егор Петрович, данные носят пока сугубо предварительный характер.

– Ясно-ясно, какими ещё им быть?

Драганов уселся за стол, надел очки и стал внимательно просматривать журнальные записи. Прочтя всё, он бодро вскочил на ноги, засунул средний палец правой руки в рот и издал звук, имитирующий откупоривание бутылки с шипучим содержимым. После этого нервно заходил по комнате, потирая свои мощные, обнажённые до локтя руки. На его горящие глаза уже нельзя было смотреть, не жмурясь. Заломову показалось, что Драганов даже забыл, где находится. Он ходил взад-вперёд по ограниченному пространству заломовского кабинета и бурчал что-то нечленораздельное. Наконец он резко остановился и тихо, будто обращаясь к кому-то невидимому, стоящему рядом, прохрипел: «С мухами получилось, получится и с высшими, – и через паузу добавил: – Вот теперь-то они у меня попляшут». Высказав эту загадочную фразу, Егор Петрович вернулся в реальность. Взгляд его упал на подчинённого, и в своей хорошо отработанной диктаторской манере учёный отчеканил:

– Владислав Евгеньевич, слушайте меня внимательно. Сейчас уже поздно, и я должен уходить. А вот завтра утречком зайдите-ка в мой кабинет, и мы с вами всё спокойненько обсудим. Итак, жду вас завтра в десять тридцать.

– ОК, – автоматически ответил Заломов.

Он вышел из Института и окунулся в тёплый воздух, напоённый ароматами цветов и сосновой смолы. Скрытые листвой надрывно выводили свои трескучие рулады певчие кузнечики. Солнце близилось к закату, в его красноватых лучах плясали яркими огоньками тысячи мелких насекомых. В основном это были комары-звонцы. И снова Заломова потянуло поразмышлять, почему это буйство жизненных форм, порождённых слепой эволюцией за миллионы лет до появления людей, кажется ему прекрасным? Какой в этом смысл?

Неожиданно философский настрой Заломова был сбит словами: «Привет, Слава! Как дела?» – это его догнал Лёха Стукалов. Он тоже шёл домой с работы.