Человек неразумный

В понедельник на подходе к Институту Заломов заметил Альбину, которая стояла у открытого окна кабинета своего босса и внимательно посматривала на входящих сотрудников. Вероятно, она ждала появления Заломова, ибо не успел он снять с полки первую мушиную колбу, как раздалась тревожная телефонная трель. Владислав поднял трубку и услышал: «С вами говорит Альбина Поплёвкина – секретарь по общим вопросам доктора Драганова. Товарищ Заломов, соединяю вас с Егором Петровичем». И сразу за этим заклокотал знакомый басовитый хрип:

– Владислав Евгеньевич, ну так вы приступаете к опыту на мышах?

– Егор Петрович, я всё-таки хотел бы с этим немного повременить. Мне нужно почитать о правилах работы с мышами, об их линиях… да и, вообще, я в жизни своей ещё ни одной мышки в руках не держал.

– Ну, Владислав Евгеньевич, ну что за детский сад!? Я вижу, вы упорно не желаете понять исключительную важность нашего исследования. А жаль. Я уж подумывал, мы с вами сработаемся. Очень жаль, – повисла пауза, слышалось лишь колючее дыхание шефа. Наконец Драганов кашлянул, прочищая горло, и неожиданно мягко добавил: – Заходите-ка сегодня вечерком ко мне домой, и я попробую кое-что вам заяснить. Лесная 23 в семь вечера. Надеюсь, для вас это не слишком поздно. До полседьмого у меня русская баня, не обессудьте.

Заломов попытался приступить к работе, но настроение его было испорчено. Он чувствовал, что опыт с мышами помешает ему спокойно и основательно разобраться в своей «любопытной находке», и поэтому ему хотелось тянуть и тянуть время. Впрочем, слишком заметное сопротивление могло разозлить шефа, а это грозило отстранением от работы. Заломов задумался, и тут его внутренний голос заявил с апломбом прорицателя: «Эффект КСК – твой, но учти, ты будешь делать всё, что захочет Драганов, если он, по праву руководителя, заберёт у тебя этот краситель». Заломов подошёл к полке с реактивами, взял бюксик с КСК, повертел его в руках и… сунул изящный сосудик в свою сумку.

Ровно в семь вечера Заломов стоял на крыльце у входа в коттедж Драганова. Он нажал на кнопку звонка и в ожидании хозяев взглянул на зелёную полосу, протянувшуюся вдоль фасада аккуратного двухэтажного домика. «Что же Драганов тут понасадил? – Боже, да это же картошка! И зачем ему картошка?» – но даже мудрый внутренний голос оставил последний вопрос Заломова без ответа. Вскоре послышался лязг дверных запоров, и на пороге появился сам хозяин в дорогом тренировочном костюме синего цвета. Куртка сидела на нём безупречно, а вот спортивные брюки в области коленок были неэстетично оттянуты.

Драганов провёл гостя в свой кабинет на втором этаже. Это была просторная светлица с двумя окнами, выходящими на великолепный сосновый бор. В центре кабинета громоздился сверхсолидный письменный стол, по виду, из морёного дуба. Почти все стены были заставлены стеллажами с книгами. Впрочем, половина одной стены, что напротив входа, была свободна от книг. Там висел, широко раскинув могучие крылья, российский двуглавый орёл. Герб ушедшей в небытие империи был выжжен на массивной деревянной панели, выпиленной из ствола какого-то «патриарха лесов». Приглядевшись, Заломов заметил, что в каждой лапе чудесной птицы извивалось по толстой змее. Пасти змей были широко разинуты, и из них торчали длинные раздвоенные жала.

Заломов хотел было заняться разглядыванием книг, но хозяин сам повёл его вдоль стеллажей, давая по ходу краткие пояснения.

– Здесь я разместил собрание древнерусских летописей. А это книги по истории допетровской России. Вот петровские времена, а тут я собрал кое-что, связанное с Екатериной Великой, Павлом и прочими царствующими Романовыми.

Наконец они подошли к узкому стеллажу, который был отведён под то, что Драганов назвал «русской духовностью». Здесь стояли многочисленные альбомы, посвящённые старинным русским церквам, их архитектуре, фрескам и иконам. Возле этого стеллажа и висела массивная доска с двуглавым орлом.

– Егор Петрович, а почему в лапах у российского орла вместо скипетра и державы какие-то непонятные змеи? – не удержался Заломов.

– Да очень просто, – распаренное баней красное лицо шефа слегка посветлело, а вертикальные складки возле рта сделались резче, – этот вожжённый в дуб национальный символ напоминает каждому русскому человеку, что для построения нашего воистину светлого будущего сперва следует раздавить эту пару ядовитых гадюк.

– И что же они символизируют?

– А то не догадались, а ещё русским человеком называетесь. Левая гадюка – Запад, а правая, – Драганов криво усмехнулся, – Восток, точнее, Ближний Восток. Не дождавшись понимающей улыбки на лице гостя, Егор Петрович посерьёзнел и подозрительно равнодушно пояснил: – Эту картину подарил мне один мой старинный приятель… Он профессиональный художник. Так он выразил лично своё представление о миссии нашего великого государства и нашего великого народа.