Человек-Паук. Майлз Моралес

– Чтобы понять это, подумайте о собаках. Собаки не против поводков, не против клеток, – вопреки своему обыкновению мистер Чемберлен перестал стоять статуей. Он снял пиджак и положил его на стол в углу комнаты. Затем расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава, так что выглянули запястья. И тут Майлз увидел это: темные очертания кошки на левой руке. Татуировка, которую он видел и раньше, но не обращал на нее внимания, потому что мистер Чемберлен был достаточно странным для того, чтобы носить татуировку кошки на запястье. Некоторые люди часто дают своим Домашним животным труднопроизносимые исторические имена и обращаются с ними как с Детьми. Таким наверняка был и Чемберлен. Но эта татуировка была такой знакомой! Изображена была не обычная кошка, а символ – кошка с несколькими хвостами, такую Майлз видел во сне прошлой ночью.

Чемберлен сделал шаг вперед и снова посмотрел прямо на Майлза.

– И каждый раз, когда собаки видят своих владельцев – людей, которые сажают их на привязь и кормят объедками, – они радостно виляют хвостами. Некоторые бы даже сказали… с благодарностью.

С благодарностью? Майлз не был уверен, потому что его мозг толком не работал, но он готов был поклясться, что Алисия сказала это вслух одновременно с его внутренним голосом. С благодарностью? И если она сказала это вслух (судя по короткой паузе и поджатым губам Чемберлена, так и было), учитель снова не обратил на нее внимания. Никакого ответа не последовало. Но этих слов, в совокупности с татуировкой на запястье Чемберлена и жужжанием в голове, было достаточно, чтобы разжечь в Майлзе ярость. Руки сжались в кулаки. Он резко ударил ими по парте, так, что дерево треснуло, а металлические ножки погнулись. Все подскочили, включая Алисию, которая тут же обернулась посмотреть, что произошло. Майлз взглянул ей в глаза, его грудь тяжело вздымалась.

– Извини, – тихо сказал он ей, а затем и мистеру Чемберлену, – извините.

– Извините?! – рявкнул Чемберлен, хотя по его виду нельзя было сказать, что его застали врасплох. Казалось, он ждал этого. Он подошел чуть ближе. – В ваших же интересах надеть на свой гнев… намордник, Моралес.

– Намордник? – Майлз подскочил на месте так что, стол перед ним затрещал. К счастью для него, в этот самый момент прозвенел звонок. Все еще сжимая кулаки, Майлз посмотрел на одноклассников, все отвлеклись от своих дел и смотрели на него с открытыми ртами. Они осторожно взяли сумки под его полыхающим взглядом, как будто опасаясь попасть под горячую руку. Майлз смягчился, пришел в себя, быстро собрал вещи и ушел.

Вырвавшись в коридор, Майлз услышал, как Алисия зовет его, перекрикивая его внутренний голос, вопящий: «Идиот, идиот, идиот!». Но он шел, проталкиваясь через толпу учеников. Некоторые уже шептались о том, что минуту назад произошло в классе. В школьных коридорах информация распространяется даже скорее, чем в интернете. Поэтому Майлзу приходилось бежать в два раза быстрее.

– Майлз! – снова выкрикнула Алисия. Но Майлз опустил голову и двинулся дальше. – Майлз! Подожди! – Алисия следовала за ним до конца коридора. – Просто… остановись на секунду, – сказала она, оказавшись на- конец достаточно близко, чтобы дотянуться до его плеча. Майлз обернулся, его каменное лицо было красным от злости, грудь вздымалась, руки все еще тряслись. Все кончено. Меня выгонят. Алисия перевела дух. – Слушай, я просто хотела сказать, то, что случилось сегодня в классе… мы должны что-то с этим сделать.

– Что-то сделать? Что? – бросил Майлз. Написать об этом пару стишков? Думаешь, мне это поможет? – слова прозвучали слишком резко, и Майлз пожалел, что произнес их, как только они сорвались с языка.

– Поможет тебе? – Алисия нахмурилась. – Думаешь, на тебе свет клином сошелся? – она покачала головой и усмехнулась, хотя ей вовсе не было смешно. – Дело не только в тебе. Дело в нас. И не только в тебе и во мне, но и в Уинни, и Джадже, и остальных учениках, которые посещают эти уроки. Выпускниках, которые посещали их раньше. И детях, которым это только предстоит. И если Чемберлен так себя ведет, если он говорит такое, думаешь, он такой один? Думаешь, ты единственный, к кому он придирается? – Алисия скрестила руки на груди. – Может, пара стишков здесь и не поможет, но позволь спросить тебя, Майлз, что будешь делать ты?

– Я вовсе не это имел в виду, – сказал Майлз. – Я хотел сказать: что я могу поделать? Ты… ты просто не понимаешь. Я только что разнес парту, – Майлз осекся, – то есть я просто по ней ударил, и она вот так сломалась. Но суть в том, что они теперь меня выгонят из-за этого. Так что неважно, что я буду делать.