Человек с Золотым Торком

Он хмыкнул, не поднимая глаз; он и ни на секунду не обманулся. - Это часть комбинезона Джаггернаута. Не отличается от доспехов, которые мы носим, за исключением гораздо более высокого уровня. Это такая вещь, которую надевают, когда хотят перевернуть гору на бок, одной левой. И причина, по которой ты никогда не видел его раньше, заключается в том, что это является частью Кодекса Армагеддона.

Я просто стоял там и таращился на него с разинутым ртом. - Но… но… Это же запрещённое оружие! Оружие слишком опасное, чтобы его использовать, за исключением тех случаев, когда под угрозой сама реальность!

- Я знаю это, Эдди.

- Тогда какого чёрта что-то подобное делает вне Кодекса?

- Приказ Матриарха. Она хочет, чтобы всё запрещённое оружие было изъято и осмотрено, одно за другим, и проверено, чтобы убедиться, что оно работает с максимальной эффективностью. На всякий случай, если оно понадобятся. На самом деле она ещё не заказывала никакого тестирования; Я не думаю, что совет согласится с этим. Но насколько всё должно быть плохо, если мы открываем Кодекс впервые за много веков?

Я наклонился поближе, чтобы получше рассмотреть алую металлическую нагрудную пластину. Я никогда не видел ничего из Кодекса Армагеддона. Не думаю, что в нашей семье найдётся и полдюжины человек которые имели к этому доступ.

- Никто другой не должен знать, что это такое, - прошептал Оружейник. - Он находится здесь под кодовым именем. Но я хотел, чтобы кто-нибудь знал. Тот, кому я доверяю.

- Не Александра? - сказал я так же тихо.

- Матриарх специально просила не говорить ей. Не сообщать Оружейнику на стажировке? О чём это говорит?

- Она считает, что в семье есть предатель, дядя Джек. И она не единственная…

- Предатель? В семье? Боже милостивый, до чего мы дошли? - Оружейник медленно покачал головой. Было время, когда я бы сказал, что такое немыслимо. Сейчас… Я просто больше не знаю.

- Вы знаете, в чём заключается моя миссия? - Что я перемещаю, и куда я должен это отнести?

- Конечно! Однако я один из немногих, кто знает. Верни это на место, Эдди! Это вообще не следовало сюда привозить.

- Вы не просили об этом?

- Пекло, нет! Это снова был приказ Матриарха.

- Это открытие Кодекса, - медленно произнёс я. - Может ли это быть как-то связано с недавними нападениями на Холл? На Сердце?

Оружейник отвернулся, его плечи опустились ещё больше, чем обычно. И впервые он говорил как старик. - Я не знаю, Эдди. Никто мне больше ничего не говорит.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ Адские гончие идут по Моему следу

В жизни каждого полевого агента бывают моменты, когда он убеждается, что его прикрытие раскрыто, и на него внезапно обращены взоры всего мира. Обычно потому, что в него кто-то стреляет. Я чувствовал это с того момента, как оставил позади себя Холл и его многочисленные защиты. Когда Душа Альбиона в свинцовом контейнере была спрятана в бардачке, я чувствовал себя так, словно кто-то нарисовал на моей машине мишень, а может быть, даже добавил мигающую неоновую вывеску с надписью: “НЕМЕДЛЕННО ГРАБАНИ ЭТОГО ИДИОТА”.

Я провёл Hirondel обратно по извилистым просёлочным дорогам и снова выехал на нормальные дороги.

Коровы на полях смотрели, как я проезжаю мимо, поворачивая вслед за мной головы, как будто даже они знали, что я везу. Я никогда в жизни не перевозил в качестве курьера ничего настолько важного. Мне казалось, что в машине со мной есть кто-то ещё. Деревушки сменялись деревнями, которые сменялись городами, и вскоре я снова оказался на автостраде М4, направляясь на юг в сторону Стоунхенджа. После полудня было приятно тепло, а ветерок, ерошивший мои волосы, был освежающе прохладным. Кабриолет это нечто… Для летнего дня движение было не очень интенсивным, и я ехал, слушая на CD-плеере сборник Мэри Хопкин. Я не был в Стоунхендже много лет, и в последний раз, когда я был там, это было в рамках организованной школьной экскурсии. Очевидно, в наши дни древний каменный круг огорожен заборами и колючей проволокой, по периметру, чтобы держать публику на почтительном расстоянии от такого важного национального памятника.

(Не так уж и неразумно; В Викторианские времена по дороге вам продавали молоток и зубило, чтобы вы могли выбить свой личный сувенир и забрать его с собой домой).