Человек свиты

Владимир Маканин Человек свиты

© ООО Центр «Златоуст», 2002

Владимир Маканин (родился в 1937 г. в городе Златоусте на Урале)

Один из интереснейших современных российских писателей.

Писатель родился в далёкой уральской провинции. По образованию он математик (и первая его книга – это серьёзное научное исследование по математике). Возможно, он мог бы стать известным учёным, если бы не автомобильная авария, в которой он получил тяжелейшие травмы. В течение нескольких лет он был между жизнью и смертью. За время своей болезни он хорошо узнал и изучил не только физическую, но и душевную боль. Именно в этот период он и начинает писать.

Позже Маканин заканчивает Высшие сценарные курсы (в Москве), о которых потом с иронией и узнаваемыми персонажами рассказывает в романе «Портрет вокруг нас».

Маканин всегда старается быть в стороне от литературной и общественной жизни. Так, например, на протяжении нескольких десятилетий он печатался только в литературных журналах (это, кстати, уникальный случай в нашей литературе). И сегодня он считает, что «писатель должен держаться как можно дальше от средств массовой информации», потому что это «огромная сила, которая делает пишущего человека своей частью… Пресса писателя включает там, где ей это удобно. Его используют как картинку… Поэтому писатель, чей голос куда слабее, должен… себя беречь».

Маканин работает много. В 90-х годах читатель познакомился с такими новыми произведениями писателя, как «Сюр в Пролетарском районе», «Лаз», «Стол, покрытый сукном и с графином посередине», «Квази», «Кавказский пленный», «Андеграунд, или Герой нашего времени» и др. В 1993 году ему присуждают премию Букера.

Писатель в своих произведениях рассказывает о будничной и полной драматизма жизни обыкновенного «маленького» человека. Писатель показывает вечное в конкретном, иллюстрируя происходящее огромным количеством бытовых и психологических деталей.

Каждый из его героев хочет получить своё место: либо свою жизненную территорию, либо своё «место под солнцем». Некоторые из них находят своё пространство или в доме (бараке, коммунальной квартире, общежитии), или снова и снова в узком «лазе» – коридоре между двумя мирами. Проблема у всех у них одна – они не чувствуют себя в безопасности даже тогда, когда получают желаемое.

Иностранный читатель уже знает Маканина, т. к. многие его произведения уже переведены на иностранные языки. В 1996 году «Нью-Йорк таймс» так охарактеризовала персонажей писателя: это послечеховские герои, которые поселяются в художественном пространстве Сальвадора Дали.

Герой рассказа «Человек свиты» – из галереи людей 70-ых. Такие люди всегда были, есть и будут, потому что они активно участвуют в создании почти ритуальных отношений между «начальством» и «коллективом», они – скрепляющий материал любой пирамиды.

Митя – герой рассказа – был приближен и введён в круг тех, кому позволено пить чай в приёмной директора. Однажды совершенно неожиданно и немотивированно он оказывается исключённым из этого круга «императрицей» – секретаршей директора…

Принятые сокращения

в знач. прил. – в значении прилагательного

груб. – грубое

зд. – здесь

идиом. – идиома

ирон. – ироничное

книжн. – книжное

крат.ф. – краткая форма

–л. – -либо

неодобр. – неодобрительное

НСВ – несовершенный вид глагола

перен. – переносное значение

прич. страд. прош. – причастие страдательное, прошедшего времени

прост. – просторечное

разг. – разговорное

ср. – сравнить

шутл. – шутливое

Человек свиты [1]

1

– … Но что-то случилось!

– Не знаю.

– Ты, Митя, подумай.

– А ты сама, Вика, подумай – уже сердито говорит мужчина. Но сердитые фразы их единству не мешают.

– Это не каприз. Аглая Андреевна прекрасно контролирует себя. А вывод: недовольство её чем-то вызвал[2] я.

– Но чем?

– Не знаю.

– Ну так вспомни…

Громада серых зданий разных учреждений осталась позади. Дождь становился сильнее, но уже близко метро.

– Зачем думать – скоро узнаем.

– Неплохо бы, Митя понять – понять и исправить. Нам надо быть начеку[3].

Родионцев интуитивно чувствует, что Аглая Андреевна недовольна больше им, а не Викой. Когда прощались, Аглая Андреевна была холодна, ничего не сказала о новой встрече, потом ни разу не позвонила по телефону. Наверное, есть лучшие способы сообщать, что с тобой больше не контактируют и что тебя больше не любят (что тобой недовольны). Но им – Вике Журавлёвой и Родионцеву – придётся, вероятно, жить с этой недосказанностью.

В метро вспоминаются типичные нюансы реплик Аглаи Андреевны. Но её чувства, которые выражаются молчанием и неподвижностью красивого лица, остаются им непонятны.

Когда Аглая Андреевна звала их пить чай, всегда в приёмной директора было солнце. Почти мистика: здесь не бывает непогоды. Светло, комфортно, а в фарфоровом чайнике свежий и горячий чай.