Человек цифровой. Четвертая революция в истории человечества, которая затронет каждого

Вторым несколько проще, поскольку там, где они работают, рынок еще не сформировался. Они начинают с оказания услуг тем, кто их или не получал вовсе, или же получал недостаточно. Здесь открываются огромные возможности: потребность в технологичных продуктах и услугах огромна, и если вы создаете мобильный кошелек или предлагаете дешевые денежные переводы, то без клиентов точно не останетесь. Ключ к успеху в данном случае – дешевизна, для цифровых технологий это чуть ли не синоним доступности. В пример можно привести Пакистан, где я недавно побывал: в этой стране живет 200 млн человек, но лишь у 20 млн есть банковские счета. Банковское обслуживание получает лишь каждый десятый, поэтому на пакистанском рынке можно привлечь миллионы клиентов – и это уже происходит. С 2013 года в стране стремительно распространяются 3G-сети и 4G-сети, уже почти 50 млн человек пользуются услугами мобильной передачи данных. Получается, что счет в банке есть у каждого десятого пакистанца, а мобильными сервисами пользуется каждый четвертый. Здесь и открываются возможности.

Ant Financial стремится обеспечить охват финансовыми услугами в глобальном масштабе. Компания практически ежедневно заключает соглашения и вступает в партнерские отношения с такими компаниями, как Paytm в Индии и GCash в Индонезии. Для правительств этих стран проникновение подобных технологий – стимул к позитивным переменам. По оценке McKinsey, благодаря охвату финансовыми услугами мировой ВВП в период до 2025 года будет расти на $3,5 трлн в год. Вот почему правительства поощряют и поддерживают компании, нацеленные на глобальный доступ к финансовым услугам.

Зато компаниям из другого лагеря – тем, которые пытаются подтачивать монополию банков, – не так повезло: правительства не спешат поддерживать их. Я знаю случай, когда на одном развивающемся рынке регулятор сообщил, что собирается принуждать финтех-стартапы к сотрудничеству с банками. Он также сказал, что и у банков есть возможность сотрудничать с финтехом. В качестве примера он привел P2P-кредитование, заявив, что в его стране подобные операции могут проводиться только через банк. Так что не надейтесь развернуться тут с инновациями: банки ведь не обязаны предлагать такие услуги или сотрудничать с компаниями, которые их предлагают. Да и зачем это банкам – ведь это грозит им потерей 9/10 прибыли.

Поразительно, что в 2018 году остается так много рынков, где регуляторы продолжают ставить препоны финтех-стартапам. Впрочем, чему я удивляюсь? Большинство регуляторов – марионетки в руках правительств, а те, в свою очередь, марионетки в руках банков. Да, звучит цинично, но, когда я слышу, как Элизабет Уоррен[33] упоминает о Джейми Даймоне[34] и звонит всем конгрессменам США перед официальным принятием закона о реформировании Уолл-стрит и защите потребителей Додда – Франка[35], угрожая обрушить экономику и лишить их поддержки избирателей, если законопроект не будет отозван, становится очевидно, что крупные банки действительно манипулируют правительством.

Парадокс: как продвигать инновации в экономике, если ведущие игроки вяжут вас по рукам и ногам? Инновации легко внедрять в областях, которые их не интересуют. Так, большинство банков считают охват финансовыми услугами благотворительностью, но, когда стартапы начинают угрожать бизнесу банков, отношение к ним в корне меняется.

Вот почему я считаю, что британский регулятор – Управление по финансовому регулированию и надзору (FCA) – занимается у себя в «инкубаторе» весьма полезным делом. Правда, компании, выходящие на рынок из этого инкубатора, работают обычно в одной из трех сфер:

• компенсируют недостатки существующей банковской системы (например, оптимизируют процесс идентификации клиента и установления его личности – обеспечивают принцип KYC[36]);

• уменьшают трудности, возникающие у клиента, облегчая доступ к банковским услугам через автоматически конфигурируемые программы;

• внедряют инновации в банковскую систему, задействуют технические возможности для расширения услуг (например, робоконсультирование).

Если стартап по-настоящему угрожает прибыльности банка и конкурирует с его продуктами, регуляторы не будут его продвигать.

Финтех или техфин?

Побеседовав с представителями банков и стартапов, понимаешь, насколько по-разному они смотрят на мир. Отличие не столь разительно, как между гибким инноватором и почтенным мастодонтом (многие любят именно так изображать это различие в подходах), но все равно существенно. Яснее всего его сформулировал банкир, которого я случайно подслушал: «Ведь это техфин, а не финтех?» Я задумался над его вопросом и понял, где пролегает граница. Инноватор выступает за финтех: он берет финансовые процессы и преобразовывает их с помощью технологий. А мастодонты считают технологии чем-то вторичным, что помогает обслуживать привычные процессы, но никак не менять их. Таков техфин.