Человек в искусстве экспрессионизма

Появление на рубеже 1910-1920-х годов подобных постфутуристических групп свидетельствовало об актуальности экспрессионизма. Инициатор, начинающий поэт Ипполит Соколов, студент философского факультета Московского университета, стремился присоединиться к ранее образованной и уже известной группе имажинистов. На заявлении Соколова о вступлении в Союз поэтов стоят подписи рекомендовавших его лидеров имажинизма В. Шершеневича и С. Есенина. Однако дальше этого сотрудничество с имажинистами не продвинулось. Семнадцатилетний И. Соколов претендовал на самостоятельную выработку философской программы имажинизма. Он рассматривал публичные выступления известных поэтов как площадку для самоутверждения. В результате нескольких скандалов в кафе «Стойло Пегаса» И. Соколов лишился поддержки имажинистов и объявил о создании собственной литературной группы – экспрессионистов.

Важно отметить, что, провозглашая свой экспрессионизм, Ипполит Соколов учитывал неоднородность футуристических экспериментов и надеялся преодолеть эту раздробленность: «Русский футуризм умер лишь потому, что за 9 лет своего существования распался на множество отдельных фракций. Каждая фракция культивировала какую-нибудь одну сторону футуризма. Чистокровные маринеттисты, классики имажинизма Маяковский, Шершеневич, Большаков и Третьяков были Дон-Кихотами одного только образа. Кубисты Крученых и Хлебников во имя языка будущего разрушали только наш похабный синтаксис и нашу похабную этимологию. Центрифугисты-ритмисты Бобров и Божидар довели вопрос ритма до головокружительной высоты. Эхист-евфонист Золотухин довел свою виртуозность в области концевого созвучия, кажется, прямо до шарлатанства…

Экспрессионизм, черт возьми, будет по своему историческому значению не меньше, чем символизм или футуризм»²¹.

Очевидно, выполнение столь важной миссии требовало философской подготовки. В книге «Бедекер по экспрессионизму» Соколов признавался: «Моя первоначальная теоретическая схема экспрессионизма как исключительно синтеза всех достижений четырех течений русского футуризма, давно оказалась для нас узкой. Экспрессионизм как течение под знаком максимума экспрессии не будет одним синтетизмом, а будет еще и европеизмом и трансцендентизмом»²².

Наметившийся поворот от вопросов обновления стиха к мировоззренческим проблемам, к мистическому истолкованию реальности связан в известной мере с установкой на синестезийность поэтической образности и ассоциативность поэтического мышления.

Так, в стихотворении «Индусское» из неосуществленной книги теософских стихов «Аз есмь» Ипполит Соколов, основатель группы русских экспрессионистов, показывал путь обретения «нового мироощущения»:

Барахтаясь в протяженной массе вещества,
Он погружался в жизнь, как индус, в Священный
Ганг по горло,
Он смотрел на упрямый лоб Блаватской…²³

Соколов подчеркивал, что русские экспрессионисты начинали выступать в полной изоляции от «заграничного экспрессионизма»: «Мы узнали о возникновении и успехе экспрессионизма в Германии, Австрии, Чехии, Латвии и Финляндии» только весной 1920 года. Знакомство с одноименными группами не разочаровало Ипполита Соколова в состоятельности собственной программы. Он глубоко чувствовал рубежность ситуации: «В нашем сознании произошла грандиозная геологическая катастрофа, страшный сдвиг вековых философских и научных напластований (в сравнении Мессинская катастрофа – пустяк) – и моя мысль колеблется, как стрелка сейсмографа»²⁴.

В связи с необходимостью более глубокого понимания литературной ситуации начала 1920-х годов в настоящей работе обратимся к последней из опубликованных И. Соколовым статей. Это небольшого формата брошюра «Новое мироощущение», сохраненная в частной коллекции и опубликованная мною в антологии «Русский экспрессионизм»²⁵. Она датирована в соответствии с обычаем экспрессионистов: XX год и век. На обложке указано: «Ренессанс XX века», РСФСР. 0, 21 XX века. Таким образом, работа написана в конце 1920 года (после известного манифеста «Ренессанс XX века»), но опубликована в 1921-ом, вслед за стиховедческой книгой «Имажинистика».

Объявления о выступлениях экспрессионистов. Пояснения сделаны И. Соколовым. ОР ИРЛИ. Ф. 797. Оп. 1. Ед. хр. 23

Какую роль отводил Соколов этой брошюре? Все его тексты имели конкретный смысл и адресацию. Так, программная брошюра «Бунт экспрессиониста» (1919) была обозначена как «декларация и стихи». Проект созыва всероссийского конгресса поэтов (1920) назывался «воззвание», а следующий за ним «Экспрессионизм: Агитлистовка». После упомянутого манифеста «Ренеесанс XX века» следовали две теоретические работы: путеводитель «Бедекер по экспрессионизму» (1920) и «Имажинистика» (1921). В сопоставлении с перечисленными брошюрами рассматриваемый текст приобретает особое значение – автор сопроводил его многозначительным подзаголовком: «Прозрение».