Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда

— Не стану от вас ничего скрывать, Баттл, и выложу карты на стол. Я собираюсь в Динар, в замок графини де Бретейль.

— Когда собираетесь ехать?

— Скажем, завтра, после дознания. Вернусь в воскресенье вечером.

— Понятно, — многозначительно произнес инспектор.

— Ну и?

— У меня нет возражений, при условии, что вы поедете именно туда, куда говорите, и сразу вернетесь обратно.

— Вы человек, каких мало, Баттл. Одно из двух: или вы мне безгранично доверяете, или же вы безгранично проницательны?

Инспектор едва заметно ухмыльнулся и промолчал.

— Конечно, вы примете свои меры предосторожности, — сказал Энтони. — Пошлете за мной какого-нибудь неприметного блюстителя закона. На всякий случай. Что же, ладно. Я только все же хотел бы знать, что все это значит?

— Я вас не понимаю, мистер Кейд.

— Я имею в виду мемуары. Почему такой ажиотаж вокруг? В них, верно, есть кое-что, о чем вы предпочитаете не распространяться?

Баттл снова улыбнулся.

— Давайте сформулируем это так. А не отказал я вам, потому что вы произвели на меня благоприятное впечатление, мистер Кейд, и я не прочь вместе расследовать это дело. Дилетант и профессионал порой хорошо дополняют друг друга. Один, так сказать, располагает к доверию, а у другого — опыт.

— Согласен, — кивнул Энтони. — Мне всегда хотелось раскрыть какое-нибудь таинственное убийство.

— Есть версии, мистер Кейд?

— Множество, но еще больше вопросов.

— Например?

— Кто теперь, после убийства Михаила, наследник престола? Мне представляется это весьма немаловажным.

Инспектор Баттл усмехнулся.

— Мне было любопытно, зададите ли вы этот вопрос, сэр. Теперь главный претендент на герцословацкий престол — великий князь Николас Оболович, двоюродный брат покойного.

— А где он сейчас? — Энтони отвернулся в сторону, чтобы прикурить. — Только не говорите, что не знаете, Баттл. Не поверю.

— Есть основания считать, что он сейчас в Соединенных Штатах. По крайней мере, до последних событий он был там. Собирал деньги для поддержки своих притязаний на престол.

Энтони удивленно присвистнул.

— Понятно. За Михаилом стояла Англия. За Николасом — Америка. Деловые круги обеих стран не прочь заполучить концессии на добычу нефти. Монархическая партия поставила на Михаила, а теперь надо искать кого-то другого. В стане мистера Айзекстайна и Джорджа Ломакса — вой и скрежет зубовный, а на Уолл-стрит — радостные крики. Я правильно понял?

— Весьма недалеко от истины, — кивнул инспектор Баттл.

— Та-ах! Теперь я понимаю, чем вы занимались в этой рощице.

Инспектор улыбнулся, но промолчал.

— Международная политика — тема захватывающая, — сказал Энтони. — Но боюсь, придется вас оставить, Баттл. У меня назначена встреча в классной комнате.

Энтони бодро зашагал к дому. Величественный Тредуелл проводил его в классную комнату. Энтони постучал и вошел, приветствуемый радостными воплями. Тролли и Молли бросились к нему и торжественно повели знакомить с мадемуазель. Впервые Энтони усомнился в своих подозрениях. Мадемуазель Брун оказалась маленькой, неопределенного возраста женщиной с постным лицом, седеющими волосами и противными черными усиками на верхней губе. На роль знаменитой иностранной авантюристки она явно не тянула. «Похоже, — размышлял Энтони, — я свалял редкостного дурака. Но теперь делать нечего — раз начал, надо идти до конца».

Он держался с мадемуазель подчеркнуто вежливо, а она, в свою очередь, была явно довольна неожиданным вторжением симпатичного молодого человека в ее пенаты. Трапеза прошла с большим успехом.

Вечером, наедине с собой, расхаживая по уютной спаленке, отведенной ему гостеприимным лордом, Энтони несколько раз разочарованно покачал головой.

— Ошибся, — бормотал он. — Второй раз ошибся. Как ни крути — никакой зацепки.

Вдруг он остановился.

— Черт возьми… — начал было он.

Дверь в спальню осторожно приотворилась. В комнату скользнул человек, предупредительно остановившийся у двери. Это был крепко сбитый блондин, по-славянски широкоскулый, с голубыми фанатичными глазами.

— Кто вы такой, черт возьми? — Энтони не сводил с незнакомца глаз.

— Борис Анчуков, — ответил тот на хорошем английском.

— Слуга великого князя Михаила?

— Да. Я служил моему господину. Он мертв, и теперь я служу вам.

— Это очень мило, — сказал Энтони. — Но мне не нужен слуга.

— Отныне вы мой господин. И я буду служить вам верой и правдой.

— Да, но… видите ли… я не нуждаюсь в слуге. И потом, я не могу себе этого позволить.

В глазах Бориса Анчукова мелькнула тень усмешки.

— Я не прошу денег. Я служил моему господину. Теперь буду служить вам — до самой смерти.

Быстро шагнув вперед, он опустился на колено, взял руку Энтони и возложил себе на лоб. Потом ловко встал и выскользнул из комнаты. Так же неожиданно, как и появился.

Энтони уставился на закрывшуюся за ним дверь, и на лице его было написано нескрываемое изумление.

— Странно, — пробормотал он. — Прямо-таки собачья преданность. Удивительный нюх у этих ребят.

Он снова зашагал из угла в угол.

— И все же, — бормотал он. — Все это опасно. Чертовски опасно. Особенно сейчас.

Глава 17 Полночное происшествие