Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда

— Послушайте, — мягко начал Энтони, — я уверен, вы слишком сгущаете краски. Знаю я этих издателей, они как наседки высиживают рукописи. Мемуары выйдут по меньшей мере через год.

— Очень вероломный или очень простодушный молодой человек вы. Все давно готово. Мемуары появятся сразу в воскресных газетах.

— Ого! — удивился Энтони. — Но ведь, наверное, все можно отрицать? — предположил он.

Барон печально покачал головой.

— Пальцем в небо попадаете вы. Предоставьте нам решать наши дела. Тысячу фунтов причитается вам, не так ли? Как видите, я неплохо осведомлен.

— Я восхищен разведкой монархической партии.

— Я вам полторы тысячи предлагаю.

Энтони с изумлением посмотрел на гостя и удрученно покачал головой.

— Боюсь, это невозможно, — с сожалением сказал он.

— Хорошо. Две тысячи.

— Искушаете, барон, искушаете. И тем не менее, это невозможно.

— Вашу цену назовите.

— Боюсь, барон, вы недопонимаете ситуацию. Я охотно допускаю, что ваше дело право и что мемуары действительно могут изрядно ему повредить. Но ведь я взял на себя некие обязательства за соответствующее вознаграждение и не могу их нарушить. Понимаете? Я не могу принять ваше предложение. Так не поступают.

Барон слушал очень внимательно. В заключение короткой речи Энтони он несколько раз кивнул.

— Понимаю. Честь английского джентльмена?

— Мы называем это другими словами, — сказал Энтони. — Но если отвлечься от стилистических тонкостей, то суть примерно одна и та же.

Барон встал.

— К чести английского джентльмена я уважение иметь должен, — серьезно сказал он. — Мы к иному способу прибегнуть вынуждены. До свидания.

Он щелкнул каблуками, поклонился и, глядя прямо перед собой, покинул номер.

— Интересно, что это за иной способ? — пожал плечами Энтони. — Пугает он меня, что ли? Да только не страшно. Совсем не страшный ты, бедняга Лирохвост[117]. Кстати, подходящее имя. Впредь так и станем называть: барон Лирохвост.

Энтони в раздумье зашагал по комнате. До последнего срока передачи рукописи издателю чуть больше недели. Сегодня пятое октября. Энтони не собирался расставаться с ней раньше времени. Сказать по правде, ему не терпелось прочесть мемуары. Он было взялся за них на корабле, но простудился — болела голова и не было никакого желания разбирать невразумительные каракули графа Стилптича. Пожалуй, пришло время выяснить наконец, из-за чего, собственно, разгорелись страсти.

Но оставалось и еще одно поручение Джимми.

Он взял телефонный справочник, пролистал до «Р». В справочнике было шесть Ревелов: Эдвард Генри Ревел, хирург с Харли-стрит; Джеймс Ревел и К°, шорная мастерская; Леннокс Ревел, доходный дом Абботбери в Хэмпстеде; мисс Мэри Ревел, проживающая в Илинге; достопочтенная миссис Тимоти Ревел, Понт-стрит, 487, и миссис Уиллис Ревел, площадь Кадоган, 42. Шорника и мисс Мэри Ревел можно смело отбросить, остается проверить четыре кандидатуры, если, конечно, искомая миссис Ревел вообще живет в Лондоне! Он захлопнул справочник и покачал головой.

— Пока подождем, — решил Энтони. — Может, как-нибудь само прояснится.

Похоже, что везением, которое им сопутствует в этом мире, таким вот Энтони Кейдам, объясняется по большей части их собственной верой в него. Не прошло и получаса, как Энтони Кейд, листая в холле гостиницы иллюстрированный журнал, наткнулся на любопытную фотографию. На ней был представлен «фрагмент живой картины с благотворительного праздника, организованного герцогиней Пертской». Под изображением женщины в экзотическом платье стояла подпись: «В роли Клеопатры[118] достопочтенная миссис Тимоти Ревел, в девичестве Вирджиния Котрон, дочь лорда Эджбастена».

Энтони разглядывал фотографию, и губы его вытягивались, точно он собирался присвистнуть… Та-ак. Он вырвал страницу, сложил вчетверо и спрятал в карман. Поднявшись в номер, открыл чемодан и достал оттуда пачку писем. Вынул из кармана страничку и подсунул ее под бечевку, которой письма были перевязаны.

Вдруг он услышал за спиной шум и резко обернулся. Стоящий в дверях номера человек, похоже, попал сюда прямо с подмостков оперетки. Театральный злодей — по-звериному прижатая голова и злобная ухмылка на губах.

— Что вы здесь делаете, черт возьми! — воскликнул Энтони. — Кто вам позволил войти?

— Хожу где хочу, — ответил незнакомец. Говорил он гортанным голосом и с иностранным акцентом, хотя сам строй фразы был вполне английским.

«Еще один иностранец», — подумал Энтони.

— Убирайтесь сейчас же, слышите, — сказал он вслух.

Человек впился взглядом в связку писем, которую держал в руке Энтони.

— Я уйду, когда получу то, зачем пришел.

— И зачем же вы пришли, позвольте спросить?

Незнакомец шагнул к Энтони и прошипел:

— За мемуарами графа Стилптича.

— Превосходная шутка, — сказал Энтони. — Роль разбойника вам вполне удалась. И костюм хорошо подобран. Кто вас послал? Барон Лирохвост?

— Барон Лолопретджил? — пробулькал незнакомец неудобопроизносимое варварское имя.