Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда

— Я с поручением от Индюка. — Так непочтительно Билл называл шефа. — Кстати, Вирджиния, если он вдруг спросит, не забудьте — сегодня утром у вас не работал телефон.

— Но я только что звонила.

— Возможно. Это я ему так сказал.

— Зачем? Объясните мне, пожалуйста, эти ваши дипломатические тонкости.

Билл укоризненно посмотрел на нее.

— Чтобы приехать и увидеть вас.

— Милый Билл, простите за тупость. Я очень рада вас видеть.

— Чилверс сказал, вы уходите.

— Да. Собираюсь на Слоун-стрит. Так что за поручение от Джорджа?

— Он хотел бы заехать к вам сегодня в четыре.

— Меня не будет дома. Хочу съездить в «Рэниле»[110]. А с чего такая официальность? Он что, собирается предложить мне руку и сердце? Как вы думаете?

— Я бы не удивился.

— Если так, то передайте Джорджу, что я предпочитаю мужчин, которые делают предложение, повинуясь порыву.

— Как я?

— В вашем случае, Билл, не порыв. Скорее привычка.

— Вирджиния, если когда-нибудь…

— Нет-нет-нет. Утром, до ленча, я этого не люблю. Постарайтесь думать обо мне как о старшем друге, как о человеке средних лет, который по-матерински заботится о вас.

— Вирджиния, я так вас люблю…

— Знаю, Билл, знаю. Я люблю, когда меня любят. Эгоистично и низко, не так ли? Мне вообще хотелось бы, чтобы все симпатичные мужчины на свете были влюблены в меня.

— Все не все, а большинство — точно, — мрачно заметил Билл.

— А вот Джордж ни капли не влюблен. Он, по-моему, вообще на это не способен. Слишком занят своей карьерой. А что еще он просил передать?

— Что это очень важно.

— О, это уже интересно. Джорджу очень мало что кажется важным. Бог с ним, с «Рэниле». В конце концов, я могу съездить туда в любое время. Передайте Джорджу, я жду его в четыре.

Билл посмотрел на часы.

— Возвращаться нет смысла — скоро ленч. Вирджиния, пойдемте выпьем кофе.

— Я уже собралась тут в одно место.

— Да Бог с ним! Давайте сегодня махнем на все рукой и устроим праздник.

— Чудесно! Давайте!

— Вирджиния, вы просто прелесть. Ну хоть немного я вам нравлюсь? Ну хоть немножко больше других?

— Билл, я вас обожаю. Если бы мне пришлось выйти замуж — ну, скажем, приказал бы султан: выбирай — или замуж, или смерть на медленном огне, то я не раздумывая выбрала бы вас, Билл. Клянусь.

— Ну тогда почему же…

— Дело в том, что я не собираюсь замуж. Мне нравится быть грешной вдовушкой.

— Но вы бы делали все что вздумается. Я был бы тише воды ниже травы.

— Вы ничего не понимаете, Билл. Я из тех, кто выходит замуж только в порыве страсти.

Билл тяжело вздохнул.

— Когда-нибудь я пущу себе пулю в лоб, — мрачно предрек он.

— Не пустите, Билл. А пойдете ужинать с очередной красивой девушкой, как, скажем, позавчера.

Мистер Эверсли смутился.

— Если вы имеете в виду Дороти Киркпатрик, танцовщицу из «Голубой Подвязки», то я… черт, она, конечно, хорошенькая, как им там и положено. Но это совсем не то.

— Да конечно же, Билл, милый. Развлекайтесь, пожалуйста, мне это очень приятно. Просто не надо говорить о смерти из-за несчастной любви. Только и всего.

— Вы не понимаете, Вирджиния, — серьезно начал мистер Эверсли, справившись со смущением, — дело в том, что мужчины…

— Полигамны[111], знаю! А мне, по-моему, свойственна полиандрия[112]. Но, Билл, если вы меня действительно любите — скорее везите меня завтракать.

Глава 5 Первая ночь в Лондоне

И в самых продуманных комбинациях случаются изъяны. Джордж Ломакс совершил ошибку — в его плане очень скоро выявилось одно слабое звено. Этим звеном оказался Билл.

Билл Эверсли был очень приятный молодой человек. Он прекрасно играл в гольф[113] и крикет[114], обладал изящными манерами и добрым нравом, но место свое в Министерстве иностранных дел получил не благодаря личным своим достоинствам, а личным связям. Однако для своих обязанностей он, надо сказать, подходил как нельзя лучше. По сути дела, он был у Джорджа мальчиком на побегушках. Серьезной интеллектуальной работы ему никогда не поручали. Его дело — всегда быть у Джорджа под рукой: поговорить с важным человеком, с которым сам Ломакс не хотел встречаться; сбегать, передать, отослать — и вообще, быть полезным. Все это Билл исполнял вполне добросовестно. Когда же Ломакс отлучался из кабинета, Билл тут же садился в самое большое кресло у окна и, верный старым добрым английским традициям, изучал спортивные новости.

В этот раз Ломакс, по обыкновению, поручил Биллу выяснить в представительстве «Юнион Касл»[115], когда прибывает «Грэнарт Касл». Как у большинства образованных молодых людей в Англии, у Билла был приятный голос и отвратительная дикция. Слово «Грэнарт» он произносил так, что логопед насчитал бы в нем десяток ошибок. Услышать можно было все что угодно. Клерк «Юнион Касл» услышал «Карнфра». Корабль «Карнфра Касл» прибывал в четверг. О чем он и сообщил Биллу. Билл поблагодарил его и удалился. И Джордж Ломакс строил свои планы исходя именно из этой даты. Он понятия не имел, какие лайнеры «Юнион Касл» бороздят океанские просторы, и был свято убежден, что Джеймс Макграт прибывает в Англию в четверг.