Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда

Самой большой неудачей в жизни лорда Кейтерэма было то, что четыре года назад он унаследовал титул брата, восьмого маркиза Кейтерэма. Предыдущий лорд Кейтерэм был человеком, известным всей Англии. Будучи одно время министром иностранных дел, он держал в руках нити всего управления Британской империи, а его загородное поместье Чимниз славилось пышным гостеприимством. В этом поместье под искусным руководством жены лорда, дочери герцога Пертского, во время уик-эндов на неофициальных встречах творилась современная история, и вряд ли нашлась бы в Англии, да и в целой Европе, хоть одна заметная фигура, которая не посетила бы в свое время Чимниз.

Все это было прекрасно. И девятый маркиз Кейтерэм весьма чтил память брата. Генри действительно был выдающейся личностью. Но с чем никак не мог примириться нынешний лорд Кейтерэм, так это с обязанностью следовать по стопам брата и со всеобщим отношением к Чимнизу как к национальному достоянию, а не просто частному поместью. Политика нагоняла на него смертельную скуку, страшнее были только сами политики. Оттого он с таким раздражением внимал не знающему усталости Джорджу Ломаксу, крупному краснолицему мужчине с выпученными глазами, склонному к полноте и преисполненному сознания собственной значительности.

— Теперь понимаете, в чем дело, Кейтерэм? Мы не можем, не имеем права допустить никакого скандала, особенно сейчас. Положение крайне щекотливое.

— Как, впрочем, и всегда, — с легкой иронией заметил лорд Кейтерэм.

— Голубчик, поверьте, уж я-то знаю. Благодаря своему положению — просто обязан знать.

— Все так, все так, — поспешил уйти в оборону лорд Кейтерэм.

— Один неверный шаг в этих герцословацких делах — и все пропало. Чрезвычайно важно, чтобы концессию на добычу герцословацкой нефти получил британский синдикат. Вы должны это понимать.

— Конечно, конечно.

— Принц Михаил Оболович приезжает в конце этой недели. Лучшего места для переговоров, чем Чимниз, не найти. Можно устроить, скажем, званую охоту.

— Я как раз на этой неделе собрался ехать за границу, — сказал лорд Кейтерэм.

— Помилуйте, Кейтерэм, что за блажь! Кто ездит за границу в начале октября?

— Но доктор обеспокоен состоянием моего здоровья. — Лорд Кейтерэм тоскливо смотрел на ползущие мимо таксомоторы. Вырваться на свободу нет никакой возможности, у Ломакса была неприятная привычка силой удерживать собеседника, выработанная, без сомнения, многолетним служением на политическом поприще. На сей раз он крепко ухватил лорда Кейтерэма за лацканы пальто.

— Послушайте, голубчик, давайте взглянем под углом зрения государственных интересов. В момент, когда неумолимо надвигается кризис общества…

Лорда Кейтерэма передернуло. Он вдруг отчетливо понял, что лучше уж дать сто званых обедов в Чимнизе, чем слушать, как Джордж Ломакс цитирует собственные речи, произнесенные в палате лордов. Он знал по опыту, что Ломакс может говорить безостановочно двадцать минут.

— Хорошо, — торопливо перебил его лорд Кейтерэм, — я согласен. Надеюсь, вы все устроите сами.

— Голубчик мой, да тут и устраивать нечего. Чимниз расположен просто идеально. Я буду в Аббатстве, это всего в семи милях. Надеюсь, вы понимаете, что формально мне лучше не быть в списке приглашенных?

— Конечно, конечно, — согласился лорд Кейтерэм, понятия не имея, отчего это лучше.

— Вы не станете возражать против Билла Эверсли? Он мне понадобится как секретарь.

— Нет, конечно. — Лорд Кейтерэм несколько оживился. — Билл меткий стрелок, да и Бандл его очень любит.

— Ну, стрельба тут, положим, ни при чем. Охота — только предлог.

Лорд Кейтерэм снова помрачнел.

— Итак, кто будет? Принц, его свита, Билл Эверсли, Герман Айзекстайн…

— Кто?

— Герман Айзекстайн. Представитель того самого синдиката, о котором я говорил.

— Объединенный британский синдикат?

— Да. А что?

— Ничего-ничего. Я просто спросил.

— Ну и, думаю, надо пригласить парочку просто знакомых — чтобы все выглядело естественно. Это на усмотрение леди Эйлин — каких-нибудь молодых людей, не критиканов и далеких от политики.

— Думаю, Бандл с этим прекрасно справится.

— Да, вот еще что. — Ломакс сделал вид, что вспомнил важную вещь. — Я в начале разговора уже коснулся этой проблемы. Надеюсь, вы не забыли?

— Вы касались стольких проблем!

— Нет, нет, я имею в виду эту неожиданную неприятность, — он перешел на шепот, — мемуары графа Стилптича.

— Мне кажется, вы напрасно из-за них беспокоитесь, — сказал лорд Кейтерэм, подавляя зевок. — Публика любит скандалы. Черт побери, я и сам люблю почитать воспоминания.

— Дело не в том, станет или не станет публика их читать. Думаю, станет, и с удовольствием. Дело в том, что публикация этих мемуаров может разрушить все, понимаете, все! Народ Герцословакии хочет восстановить монархию и собирается предложить корону князю Михаилу, которого поддерживает наше правительство…

— И который готов отдать концессию на нефть Айзекстайну и К° в обмен на миллионы для возведения на трон.

— Кейтерэм, Кейтерэм, — испуганно зашипел Ломакс. — Конфиденциальность, умоляю вас, прежде всего полная конфиденциальность!