Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда

— Да? — откликнулся Энтони. — Но только кто ж этого не знает? Его держат в Тауэре, за решеткой, под толстым стеклом, а вокруг много аккуратно одетых джентльменов, которые следят, чтобы кто-нибудь ненароком чего-нибудь не стащил.

— Верно, — согласился Джимми.

— Что еще интересного сказал Стилптич? Случайно не хвастался, что знает, в каком городе хранится «Коллекция Уоллеса»?[99]

Джимми пожал плечами.

— Н-да! — хмыкнул Энтони. Он снова закурил и принялся расхаживать по комнате. — Послушай-ка, варвар, ты, я вижу, газет не читаешь?

— Редко, — простодушно согласился Макграт. — Репортерская стряпня меня мало интересует.

— Слава Богу, хоть я человек цивилизованный. Последнее время в газетах замелькала Герцословакия. Намекают на возможность реставрации монархии.

— Сыновей у Николаса Четвертого не было, — сказал Джимми. — Но вряд ли династия Оболовичей пресеклась. Всегда найдутся двоюродные, троюродные… Седьмая вода на киселе.

— Так ты считаешь, найти короля не проблема?

— Конечно, — ответил Джимми. — И неудивительно, что им надоела республика. Мужественным, с горячей кровью людям, наверное, тошно терпеть пошлых президентов. Им короля подавай. Да, кстати, в тот вечер Стилптич утверждал, что знает, кто на него напал: люди Короля Виктора.

— Что? — Энтони резко обернулся.

Лицо Макграта медленно расплывалось в улыбке.

— А ты, похоже, чуток разволновался, Джентльмен Джо, — поддразнил он Энтони.

— Не дурачься, Джимми. То, что ты сейчас сказал, — очень важно.

Энтони подошел к окну и молча смотрел на улицу.

— А кто он, этот Король Виктор? — спросил Джимми. — Еще один балканский монарх?

— Нет, — неторопливо ответил Энтони. — Он король, но только в другом смысле.

— То есть как?

Энтони помедлил.

— Он — вор, Джимми. Всемирно известный похититель драгоценностей. Фантастически дерзкий парень, стремительный и неустрашимый. Король Виктор — это прозвище, под которым он был известен в Париже. Там он и обосновался со своей бандой. Там его и поймали и упрятали за решетку — на семь лет, за менее важные преступления. Главного доказать не удалось. Скоро он будет на свободе, если уже не вышел.

— Ты думаешь, граф Стилптич причастен к его аресту? И за это бандиты били его? По-твоему, это была месть?

— Не знаю, — сказал Энтони. — Непохоже. Насколько мне известно, бриллиантов из королевской короны Герцословакии Король Виктор не воровал. Но, согласись, во всем этом что-то есть. Смерть Стилптича, его мемуары, слухи в газетах — все довольно смутно, но тем не менее любопытно. К тому же прошел слух, что в Герцословакии нашли нефть. Я печенкой чувствую, Джеймс, что к этой небольшой стране люди начинают проявлять интерес.

— Какие люди?

— Финансисты из Сити[100], Джимми, вот какие.

— К чему ты клонишь, Энтони?

— Я? Стараюсь представить простую работу трудной, только и всего.

— Какие могут быть трудности — отвез рукопись в издательство, и дело с концом.

— Я не о рукописи, Джимми. С ней, думаю, все будет просто, ты прав. Но знаешь, куда я поеду, получив свои двести пятьдесят фунтов?

— В Южную Америку?

— Нет, друг мой, в Герцословакию. Республика мне не претит. Глядишь, еще стану президентом.

— А чего бы не объявить себя старшим в роде Оболовичей и не сделаться королем, раз уж ты туда собрался.

— Нет, Джимми. Король — это на всю жизнь. А президент — на четыре года. Я с удовольствием поуправлял бы таким королевством, как Герцословакия, годика четыре.

— Короли в среднем держатся и того меньше, — возразил Джимми.

— Боюсь, для меня будет большим искушением истратить и твою долю из этой тысячи. Тебе она все равно ни к чему, ведь ты вернешься из экспедиции, нагруженный самородками. А я вложу эти деньги в герцословацкую нефть. Куплю акции на твое имя. Знаешь, Джеймс, чем больше я думаю над твоим предложением, тем больше оно мне нравится. Как хорошо, что ты напомнил мне о Герцословакии. Я приезжаю в Лондон, передаю в издательство рукопись, получаю вознаграждение и в тот же день отбываю балканским экспрессом!

— Тебе придется чуть-чуть задержаться. Я забыл сказать, у меня есть еще одно небольшое поручение.

Энтони опустился в кресло и строго посмотрел на приятеля.

— Я все время чувствовал, что ты темнишь. Выкладывай, в чем дело.

— Да нет, это, правда, пустяки. Просто нужно помочь одной леди.

— Раз и навсегда, Джеймс: я не хочу иметь никакого касательства к твоим идиотским романам.

— Да никакой это не роман. Я эту женщину и в глаза не видел. Вот послушай, я сейчас все тебе расскажу.

— Еще один длинный и нудный рассказ! Давай-ка прежде выпьем.

Любезный хозяин уважил гостя и приступил к новому повествованию.

— Дело было в Уганде[101]. Один моряк, которого я вытащил из воды…

— Джимми, я бы на твоем месте давно написал книгу «Жизни, спасенные мною».

— Да нет, в этот раз я вообще ничего не делал. Вытащил парня из речки — и все. Как и все моряки, плавать он совсем не умел.

— Погоди, Джимми. Эта история имеет какое-нибудь отношение к нашему делу?

— В общем-то, никакого, хотя я теперь вспоминаю, что, как ни странно, этот парень был герцословак. Но мы все называли его почему-то Голландец Педро.