Человек в поисках себя. Очерки антропологических и этических учений. Том 1. Античность и Средневековье

Биографию великого мыслителя Пьера Абеляра (1079–1142) можно считать одной из самых драматичных в истории философии. Будучи сторонником просвещения и критиком официальной церкви, он был оскоплен и разлучен со своей возлюбленной Элоизой и остаток жизни провел в уединении в монастыре. Более всего его фигура значима для нас его критикой и противостоянием догматизму и мракобесию христианской церкви, которая неоднократно осуждала его и на протяжении всей жизни строила ему козни. «У Абеляра главное – не сама теория, – отмечал Энгельс, – а сопротивление авторитету церкви. Не “верить, чтобы понимать”, как у Ансельма Кентерберийского, а “понимать, чтобы верить”; вечно возобновляющаяся борьба против слепой веры». Абеляр – признанный родоначальник диалектической схоластики, одна из крупнейших фигур концептуализма.

Родился философ на западе Франции, неподалеку от Нанта, в рыцарской семье в конце «темного» XI столетия и являет собой одного из первых светочей и маяков эпохи высокого Средневековья. Его молодость пришлась на время правления короля Филиппа I (1059–1108), одного из первых королей третьей французской династии – Капетингов (987–1328), зрелось – на время Людовика VI (1108–1137) и Людовика VII Молодого (1131–1180).

В юности Пьер слушал лекции основателя номинализма Иоанна Росцелина и одного из лидеров реализма епископа Гийома де Шампо (1168–1021), и уже с юных лет сам стал преподавать и оппонировать последнему. В 1112 году, в 33 года он стал директором училища при церкви Богоматери и достиг апогея своей славы, признанный всеми глава диалектиков. Ясностью и красотой своего изложения превзошёл прочих учителей Парижа, тогдашнего средоточия философии и богословия, и именно этим молодой светоч науки вызвал жестокую ревность и зависть церковников. Его знаменитыми учениками были папа римский Целестин, Петр Ломбардский, Арнольд Брешианский.

В основании антропологии Абеляра лежит убеждение в том, что Бог дал человеку все силы для достижения благих целей, следовательно, и ум, чтобы удержать в пределах игру воображения и направлять религиозное верование. Вера, говорил он, зиждется непоколебимо только на убеждении, достигнутом путём свободного мышления; а потому вера, приобретённая без содействия умственной силы и принятая без самодеятельной проверки, недостойна свободной личности. Достигнутое таким образом внутреннее согласие – основа для последующих действий, подлежащих этической оценке. Своеобразие этических воззрений Абеляра состоит в примате внутреннего намерения над внешним проявлением: грех совершается только в душе, поступки человека – лишь следствие того, что уже свершилось внутри него. То есть, вообще говоря, любые внешние действия для Абеляра этически не значимы. Одно дело – совершить грех, другое дело – довершить грех. Абеляр заходит настолько далеко в этой дистинкции, что в его глазах дурной поступок не только не должен называться грехом в собственном смысле, но даже не усугубляет тяжести греха. Одно из выдающихся сочинений Абеляра – «Диалог между Философом, Иудеем и Христианином»; здесь мыслитель анализирует три способа рефлексии, имеющих этику в качестве общего основания. Для истории этики особый интерес представляют трагическая история любви и переписка Абеляра и Элоизы.

Став уже в Средние века достоянием литературы на народных языках, образы Абеляра и Элоизы, любовь которых оказалась сильнее разлуки и пострига, не раз привлекали писателей и поэтов.

Пьеру Абеляру в первую очередь принадлежит заслуга построения модели поступка. Он выделил интенцию (намерение совершения) и связал момент наступления ответственности с моментом формирования интенции, то есть изъявления сознательного и активного желания. Были проанализированы и иные компоненты: знание и состояние воли. По их совокупности только и можно говорить о том, насколько поступок состоялся и состоялся ли вообще. Предложенные позднее иные модели поступка так или иначе опираются на абеляровскую. Абеляр также тщательно разграничил категории порока, греха и греховного деяния.

§ 3. Бернар Клервоский (лат. Bernardus Claraevallensis )