Читаем Человек, земля, хлеб полностью

Позднее, в парткоме, Равхат Галимханович Гафуров нас познакомил с ее производственными показателями.

За 1963 год она надоила 3556 килограммов молока. В 1964 году за пять месяцев при плане 1200 надаивает 1534 килограмма. Причем в этом году она передала молодым дояркам своих уже раздоенных ею коров-рекордсменок, а себе взяла первотелок.

Татьяна Антоновна награждена путевкой на ВДНХ и была участницей съезда тружеников села Сибири и Урала. На совещаниях Чебаркульского производственного управления она не раз делилась своим опытом.

В Уйском совхозе трудится три поколения. Из парткома к юным труженикам нас повел секретарь совхозного комитета комсомола Саша Буторин.

У ворот школьной ограды нас встретил пожилой человек.

— Аскаров Михаил Сергеевич, заведующий учебной частью, — представился он. — Чем могу служить?

Мы тут же сказали о цели своего прихода и попросили рассказать о работе производственной бригады школьников. Он пригласил нас в школьный сад; сказал, что именно там начинала формироваться производственная ученическая бригада.

Через две-три минуты мы оказались в большом фруктовом саду. Свыше двухсот яблонь разных сортов насчитали мы. Двести слив. Пятьдесят груш. Сотни кустов смородины, малины, крыжовника.

Михаил Сергеевич рассказал нам, как возникла у них идея заложить сад, как горячо ее поддержал директор совхоза Григорий Федорович Дейнеко. Как с жаром и особым рвением работают ребята. Как они лелеют каждое деревцо, как в студеные зимние вьюги укрывают нежные яблоньки пушистым снегом.

Михаил Сергеевич остановился перед стройной яблонькой и обратился к нам:

— Это дерево вырастил мой первый юннат Витя Михайлов. А вот эту яблоньку — Саша Бараев. Славные были ребята. Старательны.

— А где они сейчас? — поинтересовались мы.

— Саша Бараев окончил ветеринарный институт и работает сейчас в нашем совхозе. А Виктор не только был страстный юннат, но еще и механизатор. Долго он размышлял кем быть. Да, видно, машина взяла верх… Шофером он в нашем совхозе работает. Да и тракториста лучше его в совхозе трудно сыскать.

Михаил Сергеевич смахнул с листочка яблоньки какого-то жучка.

— Да разве только они одни из кружка юннатов вышли на совхозные просторы? Разве только они одни связали свою жизнь с селом? Агроном Кировского отделения Валя Шапина тоже здесь получала азы агрономической науки. Помню, как-то у нас случилась беда. Зайчишки поглодали вот это деревце. Осмотрел я его и подумал: пропало. Выбросить придется. А Валя иначе рассудила. Обработала ранки, забинтовала. Поправила приствольный круг, внесла удобрение и… выжила яблонька. Во, какая красавица!

Михаил Сергеевич ласково посмотрел на стройную, умытую ночным дождем яблоньку.

— Да и вот наш комсорг, — Михаил Сергеевич кивнул на Сашу Буторина, — тоже вот здесь землю полюбил.

Сказано верно. У Саши Буторина была возможность покинуть село. После окончания школы он служил в армии. Быстро пролетели три армейских года. Комсомолец Буторин стал отличным шофером. Ротный писарь уже готовил литеры. Кто уезжал в Москву, кто — в Ленинград, кто в Свердловск и Новосибирск, а Саша твердо решил в свой совхоз.

— Саш, едем к нам в Ленинград, — предложил ему дружок.

— А чем хуже Москва? — спросил другой.

— Зачем Москва, зачем Ленинград? Махнем в Алма-Ату. У нас сады, во! А яблоки — язык проглотишь, — говорил третий.

— Нет, дорогие друзья, домой еду, — отвечал Саша.

Демобилизовавшись, Александр Буторин в первый же день пришел в школу.

— Вернулся? — спросил его тогда Михаил Сергеевич.

— Так точно! — ответил бывший солдат и в тот же день явился к директору совхоза, Григорию Дейнеко.

— Ну как, в город едешь или здесь остаешься? — спросил он.

— Как я могу из своего совхоза уехать…

Вскоре Сашу Буторина выдвинули на комсомольскую работу. Много сейчас у него дел. Но он и школу свою не забывает.

Мы стояли рядом с Михаилом Сергеевичем, смотрели на его седые виски и каждый из нас думал о том, как много он отдал за тридцать лет педагогического труда детям, как много юношей и девушек вывел на широкую дорогу. И нам захотелось еще больше узнать о его работе, школе, детях, которые учатся в этом здании, утопающем в зелени разросшегося сада.

Михаил Сергеевич будто угадал наши мысли. Он порывисто шагнул вперед, раздвинул зеленые ветви акации, предложил:

— Пройдемте в наш питомник.

…И вот мы в школьном питомнике. Там, где ведется кропотливая работа по выращиванию саженцев. Вот, как солдаты на плацу, стоят стройные Сибирки. Чуть в стороне перешептываются листвой тонкие, как рябина, Китайки садовые. Кустятся молодые смородина и крыжовник. Протягиваются по влажной земле светло-зеленые нити земляники. Тянутся к солнцу молодые побеги вишни. И всюду, куда ни глянь, молодые плодовые деревья. Их тысячи.

Бойкая, загорелая девочка Поля Девятаева рассказала нам о работе звена садоводов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы