Человек Желания

И все принадлежащее его Премудрости священной и животворящей над нами обладает господством непреодолимым. Все добродетели и все благие чувства, все проблески духовные являются лучами сего предвечного немеркнущего солнца.

И если какой-нибудь из них приходит нас согреть в труде иль в обстоятельстве другом, мы испытуем кроткое блаженство, когда он поставляется меж нами и элементом природы нашей.

Исток возвышенного в этом, вот почему не могут люди его постичь, ведь плод он с древа намного большего: отнюдь не их размера. Вот почему все, кто не размышляют об этих отношениях великих, столь мало производят возвышенного.

Они суть ветви, что сами оторвались от большого древа: они не принимают вовсе уж порождающего сока, благодаря которому возможно только с древом сообщаться.

Откуда же тогда, на ваше рассмотренье, исходит слово Моисеево о свете, по праву первенствующее в иерархии возвышенного?

Когда его произносил он, то был привязан к древу этому большому: вы от него желаете все отделиться.

Иная сущность нам приносит возвышенного виды все.

Возвышенное разумения и различенья.

Возвышенное кротости, любви.

Возвышенное героизма и отваги.

Возвышенное красноречия и логики.

Возвышенное святости, молитвы.

Возвышенное силы и господства.

Возвышенное жертвенности и милосердия.

Взор человеческий, себя ты умоли не отвергать источника живого всего возвышенного; ищи воспламенить себя при виде даров и добродетелей его.

167

Тебе присуще благо обладать в себе земным, духовным и небесным, хотя и говорили, будто яд, разлившийся везде по сущности твоей, тебе заворожил глаза, прекрасное и истину упрятав от чудес, которыми ты окружен.

И почему я вижу только смерть, тогда как жизнь повсюду? И почему я вынужден блуждать среди гробниц, тогда как мiрозданье служит портиком Святого Иерусалима?

Священные узоры этого возвышенного града, от взглядов смертных уж не скроетесь вы больше. Так драгоценные каменья покидают свои копи, металлы очищаются, и солнце возвращается собой вселенную украсить!

Когда же люди станут больше пребывать в науках духа, на темное господство не взирая ученых ложных?

В какое время души изволенья готовность возымеют двигаться ко храму, пусть он еще совсем невиден?

Господь, Господь, Ты ведаешь Один об исполнении времен; и ты свои никак свершенья не сверяешь с премудростью убогой человека.

И разве сам Еврей бы мог сопротивляться истине, числу и разуменью, когда бы их себе представил верно?

Но время не пришло его еще и вовсе; Сам Бог на очи его повязку наложил, и только Он способен от нее его избавить.

Не доверяйтесь всем вам говорящим голосам. Хоть могут исходить они от вас и вам повелевать, но гласом духа не являться.

Не доверяйте чудесам, которые сулят вам эти голоса, пусть даже чудеса бы частично подтверждались делом. Порой достаточно, чтоб занялись вы рьяно пророчествами, что поражают вас, из них определенные итоги извлекая.

Мысль человеческая, не кроются ль частично опасности твои в величии твоем? Когда бы в сущности своей ты не была столь сальна, имела бы тогда нужду сугубо печься об исполнении и о последствиях своих могуществ?

И обманувшись в сходствах, ты побоялась бы тогда принять свои труды и результаты за деланье премудрости верховной? Дерзай, по крайней мере, сама обманываться, не увлекая в сумрачные заблуждения народы.

168

Как мне уразуметь тебя, простой и близкий к природе человек, когда я вижу, с каким спокойным умиротвореньем ты оставляешь жизнь свою земную? О, если б всякий человек мог с нею расставаться не иначе, то мы бы пребывали в состоянии естества.

Когда бы жизни путь был раем предварен, то наше возвращение туда прошло бы слишком мягко! Оно бы таковым являлось, когда б творить мы стали одни молитвы и милосердия дела, а иногда раскаянье и сокрушение в грехах своих.

Кто этого не испытал? И разве истинные предприятья все не завершаются счастливым внутренним движеньем, в котором мы вкушаем Бога, которое несет нас к прославлению Его в покое удивительном, им дарованном нашей душе?

И если скверные дела благие нравы разрушают, нельзя ли, чтобы добрые поступки худые нравы исправляли, их разрушая, уразуметь давая человеку, что был рожден он для непрестанного почтенья Бога?

О, существа чистейшие, сияньем окруженные Моего Бога; о, вы, которые, как человек, не умаляетесь под действием закона преходящих времен, вы помогите сотворить мою обитель в молитве и песнопениях Господних, какой вы сами обладаете вполне!

И впредь я не смогу покоя обрести в жилище человека; он сам в себе порушил все снисхождения законы, восставив вместо них свой ум и свою волю.

И пребывание его земное напоминает лишь вертеп сомнительный опасный, где путник останавливается, дабы пору ненастья переждать.

169

Никак не говорите, будто Бог охваченным бывает духом ярости и гнева. Все эти выраженья собой являются лишь образы ступеней разных, которые проходит человек; они суть только история его падений и заблуждений ежедневных.

Но посылает ли Господь зло людям, как тиран, для истязания и наказанья их?