Человек Желания

Одно растение способно служить лекарством для больного, предметом наставления для химика являться и украшением быть садов у нас. Когда оно использовано уж в одном из этих видов, то может ли одновременно пребывать в иных двух?

Не здесь ли кроется единое начало естества, которое растенье это образует в вышестоящих случаях подобным образом, как и любовь всегда с божественным началом, что действуют в трех степенях, где человек является объектом божественного деланья?

Идея шведа необыкновенна и его сердце возвышает, хотя и побуждает к страданью утонченные умы.

В его произведеньях тысяча свидетельств того, как был он часто и великолепно дарованьем озарен! И тысяча свидетельств того, что часто и ужасно ошибался он! И тысяча свидетельств, что видел он лишь середину своего произведенья, его не зная ни начала, ни конца!

Свидетельства ничтожны для профана, который о них вовсе не подозревает. Готов он верить непрестанно всему, в чем нечто истинное есть. Готов отвергнуть все, в чем нечто ложное найдется.

Однако каковы свидетельства у Сведенборга? За доказательство он полагает только свои виденья и Священное Писание. И каково доверие свидетельствам двум этим у человека, что заранее не обладает здравым разуменьем?

Вы подтвержденьем факты докажите. А принцип – логикой и рассужденьем. И никогда не говорите человеку «верь нам», но «верь в себя» ему скажите, «в величье сущности своей, которая дает вам право и чаять все и проверять, когда не прекратите вы просить об этом Того, Кто все дарует».

Твои писания, о, знаменитый и достойный человек, большое благо могут сослужить, полезно потрясая человека в дремоте летаргической его.

И если Сведенборг нам не дает устройства точные духовного предела, то уж, по крайней мере, побуждают мыслить, что существует этот мiр! И в том – оказанная служба шведом средь бездн, куда его системы увлекли.

185

И отчего нас может молитва утомить? И разве зло уж прекратило действие свое и не стремится больше власть распространить свою? И неужели вода потока прекращает угрожать челну, когда ему не в силах равновесие сохранить?

Напильником, прекрасно закаленным, молитва праведного есть, которого предназначенье беззаконий ржавчину сточить, покрывшую и мiроздание, и человека; ведь ржавчина сия способна стать активной и живой, червям уподобляясь, что в нашей плоти возникают, затем ее уничтожая!

Утраченными будут все моменты, коль не к обители святой стремится человек; ему в зачет пойдут лишь те из них, когда участвовал в Господнем деле он.

Все праведники, все избранные пребудут залогом мiрa, и необходимо, чтобы они исполнили бы миссию свою, которую сам свет свершить не сможет.

И нужно, словно в древних обрядах погребальных, чтоб их слезами наполнилась бы чаша скорби до краев, ведь человечеству она дана для искупленья первородного греха.

Когда исполнится сосуд, его возьмет святитель высший в Свои руки и предоставит в жертвоприношенье Своему Отцу; затем прольет его Он на людское царство, и будет жизнь дана нам.

Отец сей жертвы не отринет, поскольку слезы Искупителя пребывают в священной чаше; они – Его любви и скорби влага, которая животворить способна пророков пролитые слезы, а также слезы, что прольются от имени Его до окончания времен.

Однако не напитают никогда собою эти слезы беззаконий царства! Они отвергнуты им будут, или иссохнут прежде, нежели его обрящут: столь далеко оно от царствия любви!

186

О, человек, не ты ли во вселенной утвержден, как в средоточии спасительного утешенья? Все трудится премудро во исцеление твое, своим развитием являя различные ступени, по которым пройти обязан ты.

Бальзам утешенья, что применим к твоим печалям, составлен из листьев древа жизни. И коль ты пользуешься соком корневым его, то свою силу поддержать не сможешь.

Необходимо прежде, чтобы вкусил бы ты плоды от древа жизни. И только через это достигнешь состоянья человека зрелого; глаза твои настолько укрепятся, что в одночасье будут созерцать и торжество Иерусалима, и сокрушение твоих врагов лукавых.

Первоначальная пора существованья, но не была ль она наполнена прискорбным облегченьем печалей первородного греха?

Своим Явленьем Первым Искупитель род человеческий ввел в состояние выздоровленья.

В Свое Пришествие Второе Он восстановит человека в состоянии совершенного здоровья; и человек тогда познает полноту путей любви.

Познает он, как вещи все от самого начала сотворились: они пройдут и распадутся на его глазах.

Но почему он прежде этого знать не сумел? И не рожден ли он для действия с борьбою? И созерцанье не предназначалось разве для времени отдохновенья?

И кто же, Господи, есть человек, и для чего его Ты допускаешь к познанию законов мудрости Твоей?

187

Как можно сомневаться, что необходимо отречься целиком от мiрa этого, чтоб к истинам прийти определенным? Ученые мужи, сего вы всякий день являете нам подтвержденье.