Человек-звезда. Жизненный путь Гая Юлия Цезаря

Во все убыстряющемся, поистине бешеном, темпе был принят целый ряд постановлений. Не было никаких проскрипций, никаких преследований политических противников в стиле Мария и Суллы, никаких конфискаций имущества, никаких «экспроприаций экспроприаторов» (иными словами, никаких «грабь награбленное»). Наоборот, в «Антониевом законе о правах пострадавших от проскрипций» — lex Аntonia dе proscriptorum liberis — сыновьям граждан, поставленных Суллой вне закона, была возвращена вся полнота гражданских прав. Все несправедливо осужденные были реабилитированы. Из всего этого явствовало, что Цезарь понимал: при реконструкции римского государственного строя он не сможет обойтись без деятельной поддержки римской аристократии (да он и не собирался обходиться без ее поддержки, оставаясь, вопреки всем парадоксам и зигзагам текущей политической борьбы, кровью от крови и плотью от плоти этой самой аристократии). Главным лозунгом нового правления стала «клементия»!

Вслед за тем Гай Юлий воздал дань благодарности своим сторонникам — североиталийским галлам-транспаданцам и испанцам-гадитанцам, самоотверженно поддерживавшим его на протяжении вот уже целого десятилетия. Ведь, в конце концов, и его новые легионы были набраны из уроженцев Цизальпийской Галлии! Цезарь даровал своим сторонникам-провинциалам римское гражданство. И в этом также проявился начатый им новый политический курс, верность которому, с большими или меньшими отклонениями, сохраняли как сам Цезарь, так и все его преемники — курс на уравнение в правах жителей столицы и провинций. Гай Юлий — мудрый политик-реалист, относился к римским гражданским правам не как к редкому драгоценному дару, но как к обычному (а не чрезвычайному) наградному фонду. Он понимал, что диспропорции и перекосы между Римом и провинциями могут быть ликвидированы только за счет Города, что равноправия Града на Тибре с провинциями больше никак не избежать. Начатый Цезарем новый, неуклонный курс на взаимное примирение и сращивание Центра и периферии увеличил число его недругов в Риме.

Цезарь в зените славы

Немалое внимание Гай Юлий уделял также финансовым вопросам. Согласно старику Светонию, «всех друзей Помпея и большую часть сенаторов он (Цезарь — В. А.) привязал к себе, ссужая им деньги без процентов или под ничтожный процент (выходит, не только Красс, но и благородный „потомок Венеры“ не гнушался отдавать деньги в рост! — В. А.»).. Смута последних лет поставила Рим на грань финансовой катастрофы. Принятые новым диктатором решительные меры были направлены на успокоение его друзей и щедрых спонсоров — банкиров. Прежде всего, необходимо было восстановить в Италии платежеспособность и кредитоспособность. Был произведен пересчет размера задолженности по довоенным ценам — именно после такого пересчета долги и надлежало возвращать заимодавцам. При этом кредиторы теряли свои доходы по процентам (в античном мире средний размер ставки составлял двадцать процентов годовых), однако был поставлен достаточно прочный и надежный заслон на пути инфляции, чтобы не происходило дальнейшего обесценивания денег. Было запрещено владеть более чем шестьюдесятью тысячами сестерциев наличными. Чтобы уяснить себе выгодный для банков и банкиров характер этой принятой Цезарем меры, право, не нужно быть специалистом в области финансов. В результате в обороте стало появляться все больше звонной монеты, и сделалось невозможным накопление драгоценных металлов в «кубышке». Римское простонародье, которому не принесли особой выгоды и пользы перечисленные выше меры, принятые исключительно в интересах плутократии, было успокоено путем возобновления щедрых раздач дарового хлеба. Далее уважаемый читатель еще сможет убедиться в том, как умело Цезарь смог решить также проблему задолженности по аренде жилья (или, говоря по-нашему — «квартплате»), да и вообще задолженности бедных слоев населения, не отталкивая от себя никого из тех, в ком он (пока еще) нуждался. Согласно Плутарху, он «путем некоторого снижения учетного процента облегчил положение должников».

Все — именем «Римского сената и народа»