Человек-звезда. Жизненный путь Гая Юлия Цезаря

Впоследствии республиканская традиция, долго не умиравшая в Риме, преобразила Помпея Магна в героического борца за свободу Свободного Римского Государства, которым реальный Помпей, разумеется, не был (как и защищаемое им Римское государство отнюдь не было «свободным»). Реальный Гней Помпей, как и его соперник Юлий Цезарь, всю свою жизнь стремился к единоличной власти над Римом — по примеру своего кумира Суллы, чьим «молодчиком» («yong man» Sullas) называл Помпея товарищ Карл Маркс в уже цитированном нами Выше письме к своем другу и соратнику товарищу Фридриху Энгельсу. Не случайно Помпей считал себя новым Александром (если не его прямым перевоплощением) и всячески старался подражать великому македонскому завоевателю Востока. И, хотя Помпей формально поднял врученный ему от имени сената меч на Цезаря в защиту республики, он сделал это не столько по доброй воле, сколько под давлением своего окружения и под воздействием обстоятельств. Республиканская партия и республиканская идея всегда была для «покорителя Востока» не более чем средством к установлению режима его единоличной, безраздельной власти над Римом (и, в перспективе — над всем миром, овладеть которым мешала, казалось, лишь Парфия, явно зарвавшаяся после победы над Крассом и потому срочно «нуждавшаяся» в покорении римским оружием, как и расположенная где-то там, за парфянскими пределами, манящая, исполненная всяческих богатств, хотя и полусказочная Индия). В том, что Помпей не смог добиться своей цели, была не его вина, а его беда.

Решив вопрос с Помпеем, Цезарь вознамерился как можно скорей урегулировать хаос, царивший в (Малой) Азии и в Египте. После чего он собирался незамедлительно вернуться в Рим, чтобы укрепить там свои еще не слишком прочные позиции. Гай Юлий полагал, что сможет возвратиться в Рим не позднее осени 48 года.

Но… человек предполагает, а вот Бог — располагает (как говорили наши древнерусские предки).

5. Дела александрийские

«Что касается Александрийской войны», — не без сарказма замечает наш старый знакомый Плутарх Херонейский — «то одни писатели не считают ее необходимой и говорят, что единственной причиной этого опасного и бесславного для Цезаря похода была его страсть к Клеопатре; другие выставляют виновниками войны царских придворных, в особенности могущественного евнуха Потина, который незадолго до того убил Помпея, изгнал Клеопатру и тайно злоумышлял против Цезаря…»

Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказывается, что не все обстояло так просто. Или, наоборот — что все обстояло предельно просто. Ибо в действительности «весь базар», как обычно, «был из-за бабок», или, иными словами, все вертелось вокруг золота и власти. Отец царя-мальчика — Птолемей XII Дионис, или Авлет (по-гречески «Флейтист» — его любимым занятием в часы досуга была игра на флейте), посаженный в свое время на престол Египта римлянами, после убийства своего отца Птолемея XI Александра восставшими александрийцами, выпросил себе в период первого консульства Цезаря почетное звание «друга и союзника римского народа», обещав выложить за это кругленькую сумму, но заплатил ее не полностью.

Первое, что сделал Цезарь, ступив на египетскую землю и оплакав подло убитого Помпея — было напоминание о долге, оставшемся за покойным царем, уплатить который Гай Юлий потребовал от нынешних египетских властителей. Кроме того, Цезарь самовольно взял на себя роль арбитра в споре за престол между Птолемеем XIII и Клеопатрой VII. Что означало его явное вмешательство во внутриполитические дела Египетского царства. Неудивительно, что египтяне отреагировали на поползновения Гая Юлия резко отрицательно.

Три подлинных правителя Египта — воспитатель царя-мальчика Потин, ученый-правовед Феодот Хиосский и военачальник Ахилла Египтянин — принялись, искусно маскируясь и стараясь соблюдать внешние приличия, тайно, исподволь, возбуждать народ против римлян. Сделать это было нетрудно, поскольку александрийцы были не скопищем провинциальных тугодумов, а гордыми жителями огромной метрополии, не страдавшими избытком скромности и сдержанности, принимавшими активное участие в политической жизни, легко возбудимыми, скорыми на расправу. Когда Цезарь при высадке в александрийском порту сошел на берег, предшествуемый ликторами с фасциями, полагавшимися ему, как консулу, по званию, он этим сразу вызвал недовольство у александрийцев, воспринимавших все происходящее как намеренное оскорбление государственного суверенитета Египта.

Царь эллинистического Египта (милостью римлян) Птолемей XII